… Автопилотно действую. Реторта. Плитка. Осьминожка. Цикл раскрытый, гадай что из чего выросло. Что выросло, то выросло, Красилина! На кой бог тебе теперь осьминожка? Кончилась твоя ИТД. Да так как-то… автопилот.
Автопилотно чашки кофейные перемыла. Накопилось за три дня – не счесть. Или за четыре? Вечность! «Мокко» иссяк…
Автопилотно белье погрузила, замочила. «Лотос» на исходе, а в хозяйственном – шаром покати. Довели город трех революций! Хоть четвертую устраивай.
Автопилотно подмела, тряпкой прошвырнулась. Пылища – не продохнуть. И розочки наконец в мусор. Они свое отстояли. Белые розы, белые розы, ля-ля-ля, ля-ля-ля!
Автопилотно банку сгущенки в лоджии ископала, вспорола. Лизнула длинную каплю. Достаточно. Остальное – для сметанника. Слишком расточительно будет – ложками хлебать. Переходим на строгий режим экономии Красилина. Стакан муки. Граммульку соды с уксусом. И меси, меси тили-тили-тесто. Как на наши именины испекли мы каравай! Кого хочешь выбирай! Выбрала… Все, что можно, я себе уже выбрала. Кушай на здоровье. Пока оно у тебя есть. Вернее, пока ты доподлинно не знаешь, что его у тебя нет. Кушай. Сметанник. Сме…
… таньчик-Татьяшенька. Курица ты, Красилина! Не о том надо думать, а о том, что сметаны-то нет. Где твоя башка, Красилина, курица автопилотная! Где- где – там же где гаечный ключ семнадцать-на-девятнадцать. Если курице башку оторвать, она еще долго бегает и, кажется, даже кудахчет – непонятно только чем. Вот и я. Курица. Всего лишили, а чего-то делаю, чего-то хлопочу по дому, чего-то…
Да, зареклась в такую слякоть из дома выходить, но… Сметаны мне, сметаны!
… Пропадите вы пропадом, отцы города недорезанные! Сметаны и той нет! Ни в Коломягах, ни в универсаме, ни в ближнем, ни в дальнем! Впору действительно молиться по старушьему наказу Даниилу Салоникийскому: ниспошли! А лучше: порази к чертовой матери чертовых отцов! Кстати, когда отцы врут, что не в состоянии прокормить детей, с них алименты дерут в обязательном порядке. Неплохая идея: исполнительный лист отцам города от пятимиллионного ребенка. Агушеньки!
Придется в центр ехать, что ли? В час пик опять. В пасть метро. Про такси забудь теперь, Красилина, не вспоминай. Погуляли и будет…
Наплевать! Пусть! Наплевать. Пусть нечем даже наплевать: башку куриную отвернули. Фигурально. Но и на это наплевать. Смирись, гордый человек! Смирилась, смирилась. И не человек я больше, а так… население.
Население жаждет сметаны. Оно, население (я!), программу выполняет. Продовольственную. Заложили в тебя программу – и действуй.
На «Петроградской».
– Нет, сметаны нет. Сегодня и не привозили.
Пешочком по Кировскому. Три гастронома, один специализированный, молочный.
– Вы что?! Сегодня же среда! Какая может быть сметана?!
На Малой Посадской.
– У нас ее и не бывает. В Елисеевском попробуйте.
Елисеевский так Елисеевский.
Очередь так очередь.
Давка так давка.
Есть? Есть и есть. Какая разница. Постоим…
– Сначала чек пробейте, а потом подходите!
– Мне – в банку.
– Какая разница! Сначала чек!
– Какая разница? Мне – в банку.
– Есть разница!
Есть и есть. Чек и чек..
– Ку-уда без очереди?!
– Я уже отстояла…
– Нечего-нечего! Молодая еще!
И на том спасибо. Какая разница…
– Я вас не толкнул, а культурно подвинул и все!
Какая разница…
– Доплатите в кассу семнадцать копеек!
– У меня нет лишних семнадцати копеек…
Нич-чего у меня нет. Ни-че-го. Какая разница…
Вот сметанник теперь есть. Почти есть, если сметану достала. И проблема досуга сама собой решена; был день – нет дня.
«Отк'ивай, отк'ивай! Шейчаш ужнаешь!».
Нет у меня больше никакой дверебоязни. Ничего у меня нет. Как после первого аборта. Чутье осталось – опять кто-то в квартире засел – но страха нет. Ну отк'ою, ну ужнаю. Какая разница? Голову-то уже оторвали.
Поворачиваю ключ, толкаю дверь и…
… что я говорила! Так оно и есть. Оно!
Оно, Красилин, высится в прихожей этаким сицилийским гангстером, расставив ноги и слегка присев. Палец у него на спусковом крючке. «А где твой черный пистолет?». Вот он, в судорожных красилинских руках – на вытянутых руках натуральный, тяжелой фактуры, опасный, громадный, чуть ли не маузер целит мне в голову.
Нет у меня головы, Красилин, нет. Но рефлексы остались. Не хотела, не думала (какая разница!), но рефлексы сами за меня сработали.
Ка-ак грянула сумкой. Наотмашь. По пистолету.
И в сумке сметана грянула разбитой банкой.
И пистолет в пол грянул: выстрел!
Уши заложило, огонь, дым!
Мимо! В пол! В обувную полку!
И мысль: ну если он мне последние зимние сапоги продырявил, то берегись!!!
– Я не хотел! Я не то!.. – кричит Красилин. – Не хотел! Не то я!!!
Что да, то да: ты, Красилин, – не то…
И маузер, и наган, и браунинг, и кольт – на любой милитаристский вкус.