Время ненавидеть

Мамочки-мамочки-мамочки! Какой там код?! Сто лет не звонила. 8-892-0… и номер.

«Неправильно набран номер. Справки по телефону…».

Почему же неправильно?! 8-892-0… и… Я же помню! Я же не могла совсем забыть! Мамочки-мамочки-мамочки!

«Неправильно набран номер. Справки по телефону…».

Не ноль, а двойку надо, вспомнила! 8-892-2… и…

Срывается номер! Срывается и все! Все срывается в этой жизни! Кто бы защитил! Кто хотя бы не…

Да! Кто это?

– Мамочка-мамочка-мамочка! Ма-ам!

– Галчик, ты?

– Мамочка-мамочка-мамочка!

– Что произошло?! Я тебе варенье послала. Дошло? Что у тебя произошло?!

– Ничего. Совсем ничего! Ма-а-амочка! Я к тебе хочу-у!

– Объясни немедленно, что произошло!

– Ничего! Совсем ничего! Ма-а-а…

– Ты опять врешь! Ты все время мне врешь! Я же слышу: произошло! Это все твой образ жизни! Нельзя так жить, как ты живешь! Так никто не живет! Надо жить не так, как ты живешь!

– Что ты замолчала?! Сказать нечего?! Нечего возразить?!

– Ты что, позвонила, чтобы молчать?!

– Галина!

– Вся в отца! В мерзавца! Скажешь что-нибудь или нет?! Не молчи, мерзавка! Твои же деньги идут!

– Ну?! Господи, зачем я тебя рожала! Зачем только я тебя рожала!

– Гал-л-лина!!!

– … Я тебя не просила! Знать тебя не хочу! Дурная, злая баба! Кто тебя просил меня рожать?! За что?! За что ты меня родила?!! Не хочу тебя слышать!!! Не хочу тебя знать!!! Не хочу!!! Жить не хочу!!!

Пип-пип-пип-пип…

Кто хотя бы не нападал…

Пип-пип-пип…

Кто бы, кто…

Пип-пип…

Мамочки-мамочки-мамочки!

Ой, больно-больно-больно-больно-о-о… О-о-о! У- уоу-у…

***

…500. 459. 458. 457.

.. мыло, извлеченное сотрудниками ОБХСС на подпольной фабрике кооператива. Следы, оставляемые самодельным мылом (к нам поступило и продолжает поступать очень много звонков), смываются таким количеством натуральных моющих средств, что впору объяснить нынешний дефицит. Кроме того, пользование кооперативным товаром – язык не поворачивается именовать его мылом – вызывает непредсказуемые кожные раздражения, которые многие неостывающие головы готовы приписать экологической обстановке в Невской губе…

…412. 411. 410.

Теперь, как всегда, видеосюжеты…

405. 404. 403. 402. 401. 400.

Трудно поверить, но то, что вы видите, произошло не где-нибудь, а в нашем городе. Сегодня во второй половине дня, около восемнадцати часов, в районе бывшего Комендантского аэродрома эта женщина…

Февраль – июль, 1989.

ЭФФЕКТ ПЛАЦЕБО

Застою…

«Какой идиот! Нет, какой идиот!» – было в мыслях у Гребнева, пока он сам прыгал со ступеньки на ступеньку вверх. Вроде энергичного припева, который годится каждому куплету – с небольшими вариациями.

Какой идиот!.. Нет, ну вот какой идиот придумал рыть канаву и менять трубы, отрезав таким образом поликлинику от автобусной остановки. А по наброшенным поперек доскам и на двух ногах перебегают опасливо, балансируют. Что же про Гребнева говорить с его временной одноногостью! И надо прыгать вдоль канавы, пока она не придет к своему логическому завершению – трясущемуся от жадности экскаватору, хапающему грунт клыкастым ковшом. Обогнуть технику и снова вдоль – обратно.

Какой идиот!.. Нет, ну вот какой идиот планировал размещение кабинетов в районной поликлинике?! Это надо было крепко подумать, чтобы травматологический пункт устроить на последнем, четвертом этаже!.. Прыг! Еще прыг! Очень выматывает. Через каждые пять ступенек – грудью на перила, центр тяжести перенести, отдышаться. И дальше, вверх. Попытался чуть приступать – никак!

Какой идиот!.. Нет, ну вот какой он, Гребнев, идиот, что лихо отмахнулся вчера, когда дед упредил: «Ты осторожней на лестнице-то. Горазд смешная лестница!». Смешного мало: сверзился Гребнев с нее, как гвардеец кардинала в кино. И в до-о-олгую секунду, пока летел, не вся его жизнь в мозгу пронеслась, как по легендам полагается, но зато этаким вспыхнувшим салютом возникли все и сразу передачи «Здоровье», которые когда-либо смотрел – где про переломы и уникальные сращения.

Сначала показалось – ничего особенного. Слава Богу, шея цела и остальное все вроде в норме. Мол, дойду.

Дош-шел!.. Врачиха была улыбчивой, бодренькой. Не потому, что травматологу наплевать, и не такое видел. Просто любая болячка – всего лишь болячка, пока она не у тебя лично. Но как только она обнаруживается лично у тебя, то моментально вырастает до невероятных масштабов. Ловишь взгляд знающего человека, который обсматривает и общупывает. И читается на лице пациента чуть ли не: «Жить буду?!». Мнительность по отношению к собственному здоровью – примета времени. Тут как раз очень нужен улыбчивый, бодренький врач, лучше – она. Который не делает из любой травмы трагедии, никаких ахов- охов. Лоб не хмурит, языком не цокает. А оптимизмом пациента заразить: не грипп, полезно.

Гребнев не был мнителен, как-то обошла его эта примета времени. Наоборот! У него была другая примета, возраста что ли: ну что со мной может случиться?!