Время оборотней

Как бывает в реальности, Инна вскоре увидела своими глазами – уже на следующий день Дронкин-Мирошниченко был задержан угрозыском Краснооктябрьского райотдела и дал розыскникам признательные показания. Сергей Сокольский отнесся к этой новости с профессиональным недоверием.

– Пока задержанный не подтвердит следователю свои признания на допросе, говорить о раскрытии убийства рано, – сказал он Инне.

– Но ведь опера его уже допросили.

– Оперативники не допрашивают, а опрашивают задержанных и свидетелей – принимают от них письменные объяснения. Юридической силы такие объяснения не имеют – следователь принимает их к сведению, и после допроса он должен проверить все показания на месте. Вот когда на «выводке» Дронкин в деталях воспроизведет обстановку и обстоятельства совершенного преступления, продемонстрирует на специальной кукле, как именно он убивал и насиловал, тогда его вину можно считать доказанной. В общем, задача уголовного розыска раскрыть преступление – опера определяют круг подозреваемых, проводят задержания, ищут свидетелей и вещдоки, а следователь должен закрепить все на бумаге. И только следователь уполномочен предъявлять обвинение и проводить допрос.

– Я хотела бы поприсутствовать на допросе. Ведь не без моей помощи задержали Дронкина, – напомнила Инна.

– Хорошо, – сказал Сергей. Он созвонился с Василевской. Зоя не возражала, чтобы он с Инной приехал на допрос.

– После допроса я еще «выводку» планирую, вы согласны побыть на ней в качестве понятых? – спросила она.

– Не вопрос.

– Тогда жду вас. Через полчаса опера доставят задержанного ко мне в кабинет, подъезжайте.

– Через тридцать минут мы будем у тебя, – сказал Сергей.

Сергей с Инной приехали к Василевской ровно через тридцать минут, но розыскники не были столь пунктуальными и опоздали минут на двадцать. За это время Сергей Сокольский поделился с Зоей своими сомнениями насчет виновности Дронкина, и они обговорили план будущего допроса. Инну он представил Василевской как свою коллегу и супругу командира «Сокола» Давыдова. С Алексеем Давыдовым Зоя Василевская была знакома давно и даже стала прототипом одной из героинь его детективного романа «Без права на амнистию», который Алексей написал семь лет назад – Зоя тогда только перешла работать в прокуратуру.

Когда два оперативника, которых из-за их специфичного внешнего вида – коротко стриженные ежиком волосы, бычьи шеи – Инна поначалу приняла за бандитов, завели в кабинет закованного в наручники Бориса Дронкина, затравленно озиравшегося на своих конвоиров, она испытала противоречивые чувства. Перед ней был насильник и убийца, но он имел столь жалкий вид, что она невольно прониклась к нему сочувствием. То, что Дронкина пытали, было очевидно – он был в таком состоянии, что операм приходилось поддерживать его под руки, чтобы он не упал, а когда его посадили на стул, он схватился за бок и непритворно застонал.

Для старшего следователя прокуратуры Зои Василевской собственноручно подписанное Борисом Мирошниченко признание в убийстве Риты Смойлик было достаточным основанием для вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого. Но Зоя Юрьевна не понаслышке знала, как опера умеют выбивать «чистосердечные» признания – под пытками подозреваемый может взять на себя любую вину, а на суде потом заявит, что его избивали и принудили оговорить себя. В подобных ситуациях суду ничего не остается делать, как более пристально изучить собранные следствием улики и вещдоки, подтверждающие вину подсудимого. Доказательства, полученные под воздействием физического насилия или психологического давления, являются недопустимыми и юридической силы не имеют. Признание же обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств. И если выяснится, например, что обвиняемый при воспроизведении инкриминируемого ему преступления дал свои показания без конкретных подробностей, позволяющих однозначно утверждать, что такие детали мог знать только совершивший это преступление, его придется отпустить прямо из зала суда за недоказанностью вины, а дело отправят на дорасследование. Понятно, что за такую топорную работу следователя по головке не погладят. Дорасследование – это брак в работе следователя, а привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности с обвинением его в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет. Зоя в своей работе брака старалась не допускать. И чтобы оперативники, притащившие на допрос еле стоящего на ногах Дронкина, не оказывали на него психологического давления, она безапелляционно выставила их за дверь.

– Снимите с задержанного наручники и ожидайте в коридоре, – потребовала она.