Время обрабатывать камни

— Саша, я хотела спросить, — Снежана удобно устроилась у меня на коленях.

— Да, милая.

— Твои соплеменники. Там их было очень много, а с тобой пришли только четверо, почему?

— Остальные еще не готовы. Может быть, потом, надо дать им время, — ответил я.

— А… А ты никого из них не убил? — поинтересовалась девушка.

— Нет, конечно, зачем кого-то убивать? Знаешь, я вообще, за свою не очень короткую жизнь, пока еще не убил ни одного человека, очень надеюсь, что и не придется, — признался я.

— Саша, ты великий воин. Воин, который не убивает. Я никогда не думала, что так может быть. Ты не убил тех, кто не пошел с тобой. Ты не убил краснокожего. Зачем ты стал драться с ним без оружия? Очень легко было убить его мечом или взрывающимися камнями. И он сам хотел напасть на нас. Я знала, что ты победишь, но все равно боялась, он ведь такой страшный и сильный. Зачем? — Снежана явно интересовалась моим отношением к убийству. Кажется, я уже догадался почему, но пусть сама скажет.

— Каучаториши не такой уж и страшный, и я знал, что смогу победить его честно. Если бы я убил его, то это был бы просто мертвый враг, а мне нужно было его уважение, теперь у нас есть живой друг, ведь это гораздо лучше, правда? — объяснил я. — Ну, давай, девочка, расскажи, что у тебя за проблема, давай.

— Я ведь тоже никого никогда не убивала, до сегодняшнего дня. Я видела, как приносили жертвы Камню, но… Но это совсем другое. Сегодня я убила эту женщину, ниаи. Это было больно, здесь, — Снежана приложила руку к своей груди. — Она была не готова, ведь так? Надо было дать ей время? Но как? Если бы тебя съели ящеры, …то какая разница, я думала только про это, про то, что надо вернуться как можно быстрее. Ты думаешь сразу про все, я не смогла так. Ты сердишься на меня, скажи, ты ведь не любишь, когда убивают? — Снежана заплакала и прижалась ко мне.

— Это не так просто, девочка моя. Все зависит от ситуации. Живой друг лучше мертвого врага. Но если нет возможности или времени сделать из врага друга, то тогда мертвый враг лучше, чем живой. Та женщина была врагом ниаи, из-за нее могли погибнуть многие. А у тебя не было времени. И ты все сделала правильно, ты спасла меня и своих соплеменников. Как я могу сердиться? Ты сделала то, что было для тебя тяжело и неприятно. Спасибо, — я поцеловал немного успокоившуюся, но еще всхлипывающую Снежану. Поцеловал ее прекрасные, заплаканные глаза, нежные, податливые губы. Девушка страстно ответила на поцелуй и, по некоторым объективным причинам, наш разговор на какое-то время прервался.

— Саша, — Снежана, уже опять совершенно счастливая и безоблачная, начала другую тему, — расскажи мне про свой мир. Я увидела сегодня твоих соплеменников, живых, как они одеты, как говорят, и поняла, что твой мир совсем не похож на этот и на мир ниаи. Ты… ты тоже совсем другой, но это не то, ты другой для меня. И… я не думала больше ни о чем, откуда ты пришел, как там живут люди, как любят, понимаешь? Но теперь мне стало интересно узнать о твоем мире.

К чему бы это? Но не буду занудствовать. Хочет девушка, почему бы не рассказать. И я рассказал. Про самолеты и поезда, водопровод и кино, танки и ядерные бомбы, огромные города, заводы и машины, королей и капусту, …в общем, про все, что показалось мне заслуживающим внимания моей любопытной жены.

— Твой мир и прекрасен и ужасен. И в нем живут великие жрецы, такие, как ты, они гораздо сильнее, чем наши Господа Камня. Как же мы, ниаи, могли так легко ловить их раньше? Плохо было приносить их в жертву, они ведь могли сделать очень много полезного. А теперь… А теперь у нас много сильных жрецов и у нас будет водопровод, самолеты и все, о чем ты рассказывал? — размечталась Снежана.

— Ну, разве что, водопровод, — я рассмеялся. Неожиданно проснувшаяся в девушке тяга к прогрессу напомнила мне свои, не столь давние, размышления о серийном выпуске Т-34. — Люди сильны, когда их много, очень много, только тогда они могут делать столько замечательных и сложных вещей. Ты понимаешь, что такое это очень много? Для всего этого нужно, чтобы их было столько, …как песчинок на берегу моря. А один человек, сам по себе, не сильнее, чем любой ниаи или чаокота. Даже наоборот, гораздо слабее. Мы привыкли ко всем тем чудесным вещам, о которых я тебе рассказывал, мы все делаем с их помощью в своем мире. А здесь их нет. Поэтому ниаи, мир которых гораздо больше похож на этот, здесь сильнее, понимаешь? Мы, конечно, постараемся что-нибудь сделать, то, что нам будет по силам, но это будет не очень много и не очень скоро. Ну, по поводу, например, самолетов, я очень сильно сомневаюсь.

— Да, я поняла. Много слабых людей и мало великих вождей. У ниаи тоже так. Раньше мы встречали только слабых людей твоего народа. А ты — великий вождь. У твоего народа меньше сильных воинов, чем у ниаи, но, зато, они гораздо сильнее, — выдала Снежана свое своеобразное логическое заключение, перемешавшее ее привычные представления с моими объяснениями.