Время обрабатывать камни

— Ну да. Ящеры повернули потому, что испугались меня. Я был не брит и забыл одеть фрак. Послушай, дорогая, ты просто испугалась, это нормально, сама же про ситуацию сказала, про дерьмовую. Я тоже был не очень счастлив и жутко зол, обидно было очень, что так все неудачно заканчивается. Начиналось то все очень даже неплохо. И давай логически рассуждать, я с ящерами встречаюсь не первый раз. Сначала здесь, у ручья. Потом на мысу еще. Когда ящеры в яму лезли, я же прямо над входом сидел, что же они не испугались? И когда еще десяток появился, с которыми мы дрались, они тоже от меня не убежали, — опроверг я все измышления по поводу исходящего от меня ужаса.

— А у ручья, ну, и потом, ты на них злился? Хоть раз, до того, самого последнего? — Анжелу мои аргументы не впечатлили.

— Нет, конечно. А что на них злиться то? Дикие, кровожадные твари. Я не злился, а решал, как их убить побыстрее и без потерь, — ответил я.

— Вот! Ты же сам все понимаешь. Когда ты не злишься, то все, как обычно, как у любого другого человека. А как разгневаешься, то от тебя исходит ужас, божественный ужас. И я его почувствовала и ящеры, — пояснила Анжела свою версию происшедшего.

— Бред какой-то. Ужас я распространяю, панический. Снежана, вот ты что-нибудь такое ощутила?

— Нет, такого, как Анжела говорит, нет. Я, конечно, боялась за вас и старалась бежать как можно быстрее, вот и все.

— Ты просто была слишком далеко. А ящеры гораздо ближе, а я совсем рядом. Уж поверьте, я не первый раз в жизни сильно испугалась, всякое бывало. Но вот, чтобы так… — продолжала убеждать Анжела.

— Да нет, не может быть. Есть вполне разумное объяснение, я же говорил. У всего есть. Зачем придумывать нечто непознанное? — искренне удивился я.

— Атеист несчастный! Ты, наверное, и камни руками мнешь очень рационально, создал уже «научную теорию»? — ехидно поинтересовалась Анжела.

— Конечно. Камни изменяют свою кристаллическую структуру на близкую ей энергетически. Поэтому и хватает очень небольшого вливания энергии в систему, в виде нажатия пальцами, а катализатором начала процесса служат электрические импульсы, аналогичные управляющим мышцами. Ничего сложного…

— Браво! — Анжела зааплодировала, — а теперь объясни, пожалуйста, на основе какого принципа ты летаешь?

— Я, вообще-то, не летаю. Так что и принципа никакого нет, — отверг я ее необоснованные подозрения.

— Вот поэтому и не летаешь. Принцип еще не придумал просто, — Анжела улыбнулась.

— А теперь давай серьезно. Если все дело не в тебе, а в физическом законе, то почему другие так не могут? Ну, давай, научи меня, например! — продолжала убеждать Анжела.

— Почему не могут? Могут! Есть же еще Господа Камня, ниаи, сама знаешь. И тебя научу. Да! Научу, ничего сложного, принцип ты уже знаешь, а методику объясню ночью.

— Все! Не могу, — Анжела засмеялась, — у тебя иррациональная вера в науку, а веру логическими аргументами разрушить невозможно. Ну, ладно, научи, попробуй. Но только не сегодня, у меня были немного другие планы на эту ночь.

Тем временем Дружок, уже расправившийся с яблокосом, встрепенулся, навострил уши и замурчал.

— Что, киса? — только поинтересовался я, как и сам понял причину. Мама с папой пришли за сыночком. Тигриный караул уходил с холма. Дружок подошел ко мне и ткнулся носом в ладонь.

— Ну, прощай, малыш. Иди, иди, — я почесал плюшевую шерстку и подтолкнул тигренка к родителям. Дружок крутанулся волчком и, порыкивая, скрылся в траве. Я смотрел вслед удаляющемуся тигриному семейству до тех пор, пока видел колышущуюся траву, обозначавшую их передвижение.

***

Проводив тигров, я перевел взгляд в сторону моря. Беженцы были уже совсем рядом. Впереди решительно вышагивал изрядно похудевший Рафик Саидович. Остальные тоже выглядели не лучшим образом, осунувшиеся, оборванные, затравленные. Три мужчины и три женщины. Процессия остановилась в нескольких метрах от нас. Во взглядах, наряду с настороженностью, было видно и облегчение.

— Ну, кто что учудил? Сергей, Марат? — инициативу взяла на себя Анжела.

— Оба, — ответил Рафик, — а, что там, сам я дурак, ну, да ладно. Собственно, пришли сдаваться, на условиях полного подчинения, — гендиректор вымученно улыбнулся.

— Так, а что у вас там произошло? Все так плохо? — спросил я.

— Если коротко, то исполнительная власть узурпировала права у законодательной, — ответил Рафик, — а подробнее…