Время одуванчиков

Как законный Вор – Анисим никогда об этом не задумывался. Его поставили в области смотрягой, он и смотрел. Отправлял братьям грев на зону, взимал долю, отбивался от беспредельщиков. О будущем он не думал, просто не привык. Какое будущее может быть у вора, который умудрился даже родиться за решеткой – мать сидела, когда его родила.

Только вот смотря на то, как рулит губер, как чиновники жадно, как собаки кость обгладывают область, ему становилось донельзя тоскливо и он думал – ну ладно. Вот, мы жрем, жрем, жрем – а люди все равно не железные. Вот лопнет терпелка у людей – и тогда что?

И чудилось Анисиму, что стоит он у стенки, а стенка та – вся в потеках крови, да следах от пуль. А в сторонке – экскаватор копает яму, а он с волчьей тоской и злобой – смотрит на перекуривающий перед исполнением конвой. А рядом – братаны, которых он знает годами, да свояк его, будь он неладен жирный бес, из-за него всё. Вцепиться бы ему в глотку, да задушить – а потом стреляйте.

Да не дадут…

– Вот, па.

– Ага, спасибо, сынок. Беги, играй.

Анисим проводил сына взглядом.

– Алло.

– Артиста мне. Давай, резко.

– Кто?

– Анисим это. Бегом.

Через минуту трубка отозвалась знакомо

– Как жизнь, Анисим? Часик в радость…

– У меня только что был Лом

– И что?

– То! У меня дома был! На хате!

…

– Мне это не в жилу, Артист.

– Что, очко сыграло.

– Ты мне баки не бей, Артист. Он был у меня дома. В дверь постучался. Тебе хорошо там, из Абу-Даби рулить.

– Тебе кусок обещали. Целый завод. Мало?

– Это пока слова. А Лом – здесь.

– Короче. Ты чего хочешь?

– Убери Лома.

– Убери его сам.

– Мне ни к чему. Ты все это заварил – ты и хлебай.

– А не пожалеешь?

– Уже пожалел. Те отморозки, которые от тебя пришли – пусть больше не суются ко мне в область. У них своя свадьба, у меня своя.

Эфир замер.

– Тебе жить.

Далекое прошлое. 1996 год. Белогорск, Россия. Скобкарь

В девяносто шестом наехали на Скобкаря.

Никто кроме нас за Скобкаря тогда не вписался – и это было большой ошибкой, потому что его банк потом сыграл немаловажную роль в том, какую империю нам потом удалось выстроить. При том, что банк мы подобрали буквально с пола, после того как от него отказались более серьезные наши конкуренты, опасаясь последствий.

Михаил Скобкарь был человеком талантливым. Из низов.

Он преподавал экономику в институте, защитил кандидатскую диссертацию. Но он был больше чем просто интеллигентом, он совмещал в себе мысль и действие. Я вообще таких людей по жизни почти не встречал – обычно либо одно, либо другое, и ничего такого в этом нет – на то есть команда. А вот Скобкарь – был и ученым и мог продвигать свои идеи в реальную жизнь.

Он создал банк и назвал его Белуниверсалбанк. Зарегистрировал его не в столице области – а в городе Калинине. Взял какой-то офис в старинном здании, там же было первое отделение. На работу он брал своих же учеников, присматривал их там, где читал лекции. Тогда банк открыть вообще проблем не составляло – пятьдесят тысяч долларов по-моему уставник был. Он то ли сам набрал, то ли у кого-то взаймы взял…

За четыре года он вывел банк до уровня второго банка области – первым был Сбер и то потому что старухи были консервативны и привычно несли в сберкассу, если было что нести. Открыл отделение в Москве и начал проводить там операции.

И вот тут – он и споткнулся. Выборы…

Надо понимать, какая тогда обстановка была. Выборы были настоящими – только до добра они не доводили. Всегда и везде – соперничали власть и коммунисты, власть часто проигрывала – целые пояса регионов были с оппозиционными коммунистами – губернаторами. Другое дело, что изменить они ничего не могли.

Я вот сейчас немного пофилософствую. Допустим, мы стоим на перекрестке перед двумя дорогами – и решаем направо или налево. Если нас много – надо проголосовать, ну или каждому своей дорогой топать. Это выбор, это нормально. Но если кто-то предлагает повернуть назад и дальше не идти – это тоже выборы?