Время океана

Мы оба двинулись в сторону второго подъемника, оборачиваясь и размахивая руками в варежках. Я видел совершенно растерянный взгляд Алессы и немного напряженный — Себастиана. Не знаю, чего мы с Киллианом добивались, но явно убили двух зайцев: нашли способ научить Себастиана держаться на сноуборде и прекратить их войну с Алессой. Киллиан убеждал меня, что только она считает это войной, но я знал, что и Салливан не лучше. Он все время соревновался с Лисс и пытался показаться лучше. А еще ему нравилось выводить ее из себя.

Поэтому по шее получили сегодня оба. Раз они терпеть друг друга не могут, то пусть вдвоем и остаются. Эта не озвученная вслух мысль возникла у нас с Киллианом одновременно, и согласившись с ней, мы вместе ушли в поселение пить глинтвейн. Тем более что мне не терпелось с ним поговорить. Я прекрасно знал, что он провел ночь с моей сестрой, и хотел быть в курсе, не случилось ли чего плохого. А если случилось нечто хорошее… Честно говоря, мне лучше ничего об этом не слышать.

* * *

— Если я так сделаю, то поеду вперед, а потом полечу кувырком, — злобно ответил я.

Но Алесса и слушать не хотела. Стоя рядом, она наставническим тоном указывала:

— Ты никуда не поедешь, если встанешь на задний кант.

Я нахмурился. Хилл пыталась выставить меня идиотом, а не научить чему-то. Я видел, с каким нежеланием она объясняет мне все тонкости сноубординга и как ей хочется уйти куда-нибудь подальше. Подул холодный ветер, и я натянул зеленый капюшон куртки, стараясь согреться. В лицо сразу полезли волосы. Белый шарф, завязанный вокруг моей шеи, едва улучшал ситуацию. Хилл даже не смотрела на меня. Она уставилась куда-то в сторону, видимо, пытаясь не встречаться со мной глазами и не выражая даже малейшего интереса. Все это ужасно бесило меня. Я тоже не особо хотел с ней работать, и без ее наглого тона понимая, какая она зазнавшаяся девчонка. Один ее вид в окружении главных кураторов выводил меня из себя. За что такое внимание? Лишь за то, что она родственница Маттиаса Хилла?

Я упер руки в бока, придерживая ногой доску, и, шмыгнув красным носом, холодно заговорил:

— Послушай, если тебя это все раздражает, можешь валить отсюда. Мне тоже не слишком комфортно с тобой, ясно? Ты привыкла, когда тебя обхаживают и бегают вокруг тебя, чего ты явно не заслуживаешь. Я не собираюсь это делать только ради того, чтобы ты научила меня кататься по этой белой холодной херне, ясно?

Алесса повернулась ко мне и удивленно посмотрела, захлопав желтыми глазами.

— Я не собираюсь унижаться перед тобой только из-за того, что я полный ноль в сноуборде. Поэтому можешь идти и дальше безупречно кататься на доске, а потом оказаться в компании, где все тебя обожают. Я справлюсь без тебя.

Когда закончил, я уже догадался, что сказал лишнего. Хилл стояла рядом, все еще таращась на меня, как-то странно сощурившись.

Плотно сжав губы и отвернувшись, я через силу произнес:

— И я не знаю, что такое этот «задний кант», окей?

Она молчала пару секунд, после чего как-то неловко натянула красную шапку на светлые волосы и, потупив взгляд, ответила:

— «Задний кант» — это когда ты опираешься на доске на задние бортики, где находится их острая часть. Таким образом можно тормозить и контролировать скорость. Давай покажу, как это?

Когда я посмотрел на нее, мы встретились глазами. Я заметил, как она сначала уставилась на мой голубой, затем на зеленый, не зная, в какой лучше смотреть.

Ну и дурочка.

— Покажи.

Алесса быстро прикрепила ботинки к сноуборду и, перенеся вес на пятки, уперлась в снег задней стороной доски, при этом держа равновесие.

— Вот так, видишь? Передний бортик с лезвием — передний кант, а задний бортик — задний кант. Перенесешь вес на передний кант — наберешь снега на доску, перевернешься и сломаешь себе шею.

Уже через мгновение она, поддерживая меня за торс, стояла рядом, а я, облокотившись о ее плечо, чтобы не упасть или случайно не уехать, пытался повторить ее трюк. Она казалась коротышкой в своей большой горнолыжной куртке и шапке с торчащим помпоном в сравнении со мной, высоким и худым. Ее красный нос торчал из-под шарфа, а на густых светлых ресницах блестели снежинки. Я даже не замечал, что у нее есть веснушки, как и у меня.

— Давай-давай, едь медленно, контролируя скорость задним кантом… — все болтала она.

Я ехал медленно, придерживаемый за идущей рядом Алессой, которую еще никогда не видел такой сосредоточенной.

— Вроде получается, — заметил я.

— Ага, — кивнула она.

Я и не успел моргнуть, как процесс завлек меня.

* * *

Марьен казался на удивление молчаливым. Он сидел в сером кашемировом свитере, спокойно разглядывая белые пейзажи за большим панорамным окном. У губ он держал чашку с глинтвейном, а руки были все еще красные от холода, хотя мы сидели в помещении уже около двадцати минут. Сосредоточенные золотые глаза юноши разглядывали снежные леса вокруг поселения, в которых острые концы сосен тянулись к бурому небу.