Время прощать

— Без Систранка как-то даже скучно, — пророкотал Уэйд Ланье, сорвав несколько смешков.

— Не сомневаюсь, — ответил Джейк. — Особенно большой успех они с Бакли имели бы у присяжных округа Форд.

Джейк представил Летти судебному секретарю, другим адвокатам — их многочисленные имена и лица тут же смешались у нее в голове — и перешел к подробному объяснению цели сегодняшних слушаний. Инструкции, которые он дал Летти, были просты: говорить четко, медленно и, если вопрос непонятен, просить переформулировать его. Если нет уверенности в ответе, лучше не говорить ничего.

Джейк заверил, что будет заявлять протест против всего, вызывающего возражения.

— И пожалуйста, — попросил он, — говорите только правду, поскольку вы будете находиться под присягой. Адвокаты станут задавать вам вопросы по очереди. Если вам потребуется перерыв, просто скажите. Стенографистка будет записывать каждое слово, а видеокамера — фиксировать происходящее. Если по какой-либо причине вы не сможете лично выступать в суде, видеозапись будет использоваться в качестве ваших свидетельских показаний.

Это были необходимые наставления, но Летти в них уже не нуждалась. Джейк, Порция и Люсьен часами репетировали ее предстоящие показания в конторе, в комнате для совещаний. Подготовили ее хорошо, хотя предсказать все вопросы, которые могли возникнуть в ходе снятия показаний, было невозможно. Все, сказанное впоследствии на процессе, должно иметь непосредственное отношение к делу. Другой разговор — предварительные показания, которые зачастую напоминают долгую разведывательную экспедицию.

— Отвечайте вежливо, — напутствовал Джейк свою подопечную. — Будьте кратки. Не говорите того, о чем вас не спрашивают. Если чего-то не знаете — так и говорите: не знаю. Помните: камера фиксирует все. Я буду рядом, чтобы защитить вас, — повторял Джейк снова и снова.

Порция разыскала на чердаке десятки старых протоколов дачи предварительных показаний, которые изучала часами. Она усвоила технологию, основную стратегию и подводные камни. Сидя на заднем крыльце старого дома Саппингтона, они с матерью долгими вечерами подробно обсуждали все это.

Летти была подготовлена настолько, насколько можно подготовиться. После того как она произнесла клятву перед объективом видеокамеры, Уэйд Ланье с бодрой улыбкой представился и приступил к опросу.

— Давайте начнем с вашей семьи, — сказал он.

Его интересовали имена, нынешнее местожительство, даты и места рождения, образование, работа, дети, внуки, родители, братья, сестры, двоюродные братья и сестры, тетки, дядья… Это они с Порцией отлично отрепетировали, и ответы отскакивали от зубов. В какой-то момент, поняв, что Порция — дочь Летти, Ланье запнулся.

— Она — стажерка моей фирмы, — объяснил Джейк. — На жалованье.

За столом возникло замешательство, и Стиллмен Раш наконец спросил:

— А это не создает конфликта интересов, Джейк?

Джейк давно обдумал ответ:

— Нисколько. Я представляю интересы завещателя. Порция не является бенефициаром. Никакого конфликта я здесь не вижу. А вы?

— Она будет выступать свидетелем? — спросил Лестер Чилкотт.

— Нет. Последние шесть лет Порция провела вдали отсюда — служила в армии.

— Будет ли она иметь доступ к информации, которую ее матери, вероятно, до поры до времени знать не полагается? — спросил Зак Зейтлер.

— Например?

— Я не могу с ходу привести пример. Просто размышляю. Я не утверждаю, что здесь есть конфликт интересов, Джейк, только это неожиданно.

— Вы проинформировали об этом судью Этли? — поинтересовался Уэйд Ланье.

— Да, на прошлой неделе. У него нет возражений.

На этом дискуссия закончилась. Уэйд Ланье вернулся к вопросам о родителях Летти, ее бабушках и дедушках. Его вопросы были легкими, задавал он их доброжелательно, словно ему действительно было интересно, где жили ее предки по материнской линии и чем зарабатывали на жизнь. Спустя час Джейка начало клонить в сон. Но ему было важно делать заметки — на случай, если другой адвокат несколько часов спустя ступит на ту же территорию.

Снова к Летти. Она окончила среднюю школу — старую школу для цветных — в 1959 году в Гамильтоне, Алабама. Потом уехала в Мемфис, там познакомилась с Симеоном. Они почти сразу поженились, и на следующий год родился Марвис.

Довольно долго Уэйд Ланье расспрашивал ее о Марвисе: о его криминальном прошлом, судимостях, заключении. Летти всхлипывала, вытирала слезы, но не сорвалась. Потом пошел разговор о Федре и ее проблемах: двое детей, рожденных вне брака, первые внуки Летти… Послужной список, который можно было в лучшем случае назвать несистематическим. Сейчас Федра жила дома, которого она, в сущности, никогда и не покидала. Двое ее сыновей были рождены от разных отцов, дети никогда не знали своих папаш.

Порция вздрагивала от вопросов о старших брате и сестре. Ничто, связанное с ними, не было секретом, но никогда не обсуждалось публично. В семье об этом шептались, конечно, но здесь их жизнь оказалась объектом пристального внимания совершенно незнакомых белых людей.