Время решать (СИ)

Однако самое интересное, бесспорно, его мнемограмма, снятая во время медосмотра, проведенного по личному его, Февра, распоряжению. Оказывается, у нашего десантника раздвоение личности. Помимо того, что о нём известно всем, Ларм считает себя французским математиком, который жил — упасть не встать! — в начале девятнадцатого века, получил смертельное ранение во время дуэли с приятелем, был перенесён в нашу эпоху с помощью машины времени и оказался в некоем Мире Спасения, откуда удалился из-за неразделённой любви и желания просветить остальное человечество, как же хорошо на Земле. Это какой диагноз — шизофрения, паранойя или что-нибудь более оригинальное? При этом, если бы не мнемограмма, никаких внешних проявлений безумия. А внезапное проявление математических способностей на сумасшествие и не спишешь. М-да…

Февр покачал головой. При всех прочих достоинствах отважного десантника, в заместители психа не очень-то назначишь, так что самый привлекательный вариант, увы, отпадает. Но что, если в его бреде есть нечто рациональное? Ведь и в самом деле, учёные мужи не могут внятно ответить на некоторые очевидные вопросы: какая же всё-таки Земля — вроде лепёшки или полусферическая? Откуда взялись нагуали? Да и с аферой 'Эксодус' многое непонятно: фирма, которая вела эту программу, однажды попросту исчезла вместе со всем оборудованием и многотысячным персоналом. При этом немало людей уверяли в ту пору, что они действительно прибыли из прошлого. Бред какой-то! Вернее, не какой-то, а в точности такой же, как у нашего десантника. М-да… А вдруг в том районе, где когда-то текла река Амазонка, действительно прячется нечто интересное? Никто ведь не искал. Попробовать, что ли?

— Скажите, куда мне идти? У меня назначена лекция на половину двенадцатого! — обратился Эвар к секретарше деканата. Девушка деловито заглянула в расписание:

— Господин Ларм, вы делаете доклад в аудитории 'К', это по коридору направо и до конца!

— Спасибо.

Эвар повернулся и вышел, неся в руках портфель с демонстрационным материалом и другими бумагами. За дверью ждала Мадлен, она ободряюще улыбалась:

— Всё будет хорошо, любимый! Вот увидишь!

Эвар сдержал печальный вздох. Он скрывал от Мадлен, что на его статью три дня назад пришёл отзыв из редакции, да такой, что хуже некуда: 'Автор статьи совершенно незнаком с основами математической физики'. Именно этот обескураживающий отзыв побудил его обратиться в университет с просьбой разрешить сделать доклад по модели нагуалей. Эвар рассчитывал, что в живом общении с аудиторией ему будет легче объяснить спорные аспекты своего подхода, чем это позволяла форма статьи.

Вот и аудитория 'К', здесь пока никого нет. Где проектор? А, вот он. Запустить в него файл с иллюстративным материалом…

— Милый, я посижу на заднем ряду, ладно?

— Хорошо, девочка моя!

Вот уже всё готово. В аудиторию заходят слушатели — студенты, преподаватели, исследователи. Ещё минута — и можно начинать…

Эвар закончил свой доклад и в ожидании вопросов посмотрел на слушателей.

— Кто хочет спросить? — лениво произнёс заместитель декана.

— Я хочу! — улыбнулся один из студентов. — Господин докладчик, это правда, что десантники пробивают головой каменную стену?

В зале послышались смешки.

— Мне не приходилось такое, — сухо ответил Эвар.

— У меня вопрос! — заявила какая-то девушка. — Вы не пробовали сделать вечный двигатель или выделить теплород? А ещё интересная задача — философский камень. Или машина времени.

Хихиканье в зале усилилось.

— Прошу вас, не отвлекайтесь от темы доклада! — снисходительно произнёс заместитель декана. Однако было видно, что в душе он согласен с насмешниками и не показывает этого открыто лишь из уважения к доблестной армии.

— Я бы хотел высказаться по поводу доклада! — поднял руку какой-то худощавый старичок. Заместитель декана оживился:

— Да, прошу вас, профессор Вержи!

— То, что мы сейчас слышали, представляет собой попытку придумать новую науку, вместо того, чтобы выучить уже известное…

Профессор Вержи говорил правильные, в общем, вещи. Он указал на те натяжки в работе Эвара, которые тот сделал в надежде облегчить галлийцам понимание выкладок. Дал ценные советы, как работать с литературой и пользоваться центральным университетским компьютером. Когда он закончил, в зале раздались аплодисменты. Эвар постарался сдержаться.

— Позволите мне задать вопрос? — произнёс он.

— Да, конечно! — кивнул заместитель декана.

— Всё-таки, какова форма Земли: плоская, как лепёшка, или полусферическая?

На этот раз засмеялся даже заместитель декана. Он вытер слёзы радости и сказал:

— Что же, я думаю, мы должны поблагодарить уважаемого докладчика за интересное сообщение. Все свободны!

Эвар, оглушённый случившимся, упаковывал материалы доклада в портфель, когда маленькая ручка легла ему на плечо:

— Славный мой, как обидно, что ты потратил время на этих кретинов! — с чувством произнесла Мадлен. Эвар вздохнул: сейчас он сожалел, что позволил любимой женщине присутствовать при этом позоре.