Время Шамбалы

В следующем году К. К. пытается организовать, совместно с М. П. Мурашевым, издание газеты, по-видимому, литературно-художественного содержания. Но и это начинание из-за отсутствия средств кончается ничем. В одном из писем Мурашева к Владимирову этого времени обсуждается и другая идея — учредить издательское товарищество. В его состав предполагалось ввести А. Блока, С. Есенина, А. Ремизова, А. Липецкого, М. Мурашева, а также художников — «Рериха и затем кого он наметит»[95]. Судя по письму Мурашева, впрочем, трудно сказать, имел ли он или Владимиров какие-либо личные контакты с Н. К. Рерихом.

Революционные события осени 1917-го застали К. К., старшего счетовода конторы инженера С. Ф. Островского, далеко от столицы, под Кандалакшей, где велось строительство Мурманской железной дороги. Его настроения этого времени хорошо передают несколько коротеньких весточек, отправленных жене в Петроград. Вот одно из посланий К. К., написанное нетвердой рукой в товарном вагоне на полустанке Полярный круг всего за месяц до Октябрьского восстания: «… Ужас пустыни, холод, ветер, дождь, а сегодня выпал снег. Еле раздобыли печь, сложили ее, набрали дрова и затопили. Сплю на нарах»[96].

В январе 1918 Владимиров вернулся в Петроград в связи с закрытием конторы Островского. До начала августа проработал в ликвидационной комиссии, затем недолгое время заведовал библиотекой и, по совместительству, финансами в Новодеревенском совдепе (К. К. проживал с семьей на окраине города, в Новой деревне). А в начале октября довольно неожиданно пошел работать в ЧК, «на Гороховую».

Что привело Владимирова в это страшное учреждение в самые страшные дни Революции, вскоре после объявления большевиками «красного террора»? Уже в первых числах сентября 18-го «Петроградская правда» сообщила о расстреле «в ответ на белый террор» 512 человек — контрреволюционеров и белогвардейцев, и затем в газете стали регулярно публиковаться списки арестованных ЧК заложников[97]. Что побудило интеллигентного и мягкого человека, — «доброго Константина Константиновича», как обращаются к нему его корреспонденты, оставить скромную работу библиотекаря и поступить на должность следователя «Чрезвычайки»? Ответить на этот вопрос не легко. Возможно, Владимирова попросту соблазнила перспектива получать постоянный продовольственный паек — ведь на руках у него была большая семья. Как бы то ни было, в мае 1918 он повторно вступил в большевистскую партию — то ли из идейных соображений, вспомнив о революционных идеалах своей юности, то ли по расчету. Впрочем, в «органах» К. К. продержался недолго. О своей неудавшейся карьере чекиста десять лет спустя он рассказывал своему более удачливому коллеге-следователю так:

«Там (в ПЧК — А. А.) занимал должность следователя в контр-революционном отделе. Начальник отдела был тов. Антипов, нынешний Наркомпочтель (речь идет о Н. К. Антипове — А. А.

). Работал на Гороховой, 2 до февраля 1919. С Гороховой 2 меня уволили. Точно причин моего увольнения я не знаю. После Гороховой я поступил в Украинское Центральное Агентство по распространению печати. Там занимал-должность зав. петроградской конторы. Прослужил там до осени 19 г. В июле месяце 19-го я ездил в Киев по делам ликвидации агентства и вернулся в Петроград в сентябре 1919 и вновь поступил в ЧК на Гороховую, 2, где занимал должность полит, уполномоченного. Прослужил там до конца 1920 г. и был уволен из-за личной неприязни тов. Комарова (Н. П. Комарова — А. А.), тогдашнего председателя ЧК»[98].

О характере работы Владимирова в ПЧК в отделе борьбы с контрреволюцией мы знаем мало. Имеются сведения, например, что он вел некоторое время дело А. А. Вырубовой, фрейлины и любимой наперсницы императрицы Александры Федоровны. Вырубова, как известно, несколько раз арестовывалась после Февральской революции, то как «германская шпионка», то как «контрреволюционерка», и даже как «большевичка», и провела долгое время в заключении, в том числе и в Петропавловской крепости вместе с бывшими членами Временного правительства. Большевики после прихода к власти также не оставили Вырубову в покое: впервые ее арестовали 7 октября, с Гороховой отправили в Выборгскую тюрьму, а оттуда снова привезли на Гороховую.