Время скидок в Аду

Он осмотрелся. Казалось, вокруг нас никого не было. Мул вытянул руку, и в воздухе появилась «молния». (Если я еще не объяснял, с помощью этих штук мы выходим Наружу, где находимся вне самого Времени. Именно там мы работаем, по крайней мере, когда защищаем невинные души недавно погибших клиентов от пиарщиков из Ада.) Он вступил внутрь и позвал меня за собой.

В отличие от всего другого, что я вижу Снаружи (потому что я обычно бываю у смертного ложа или на месте аварии), вид внутри этой «молнии» несильно отличался от обычного мира. Темюэль и я все еще были одни, музей все так же был закрыт, была ночь. Единственным отличием было то, что вода в фонтане замерзла, тысячи капелек застыли на середине пути. Было бы здорово рассмотреть их поближе, но у моего архангела были другие планы.

Он вытянулся вверх и вытащил что-то из ниоткуда. Он протянул его мне: на его ладони была лишь яркая искра.

— Это Ламех, — сказал он. — Она ангел-хранитель.

Это был другой вид ангелов, они проводят жизнь с человеком и записывают все его действия, слова и мысли, а потом адвокаты, как я, используют эту информацию на суде для защиты души.

— Привет, Ламех, — поздоровался я.

— Она теперь не разговаривает, — сказал Темюэль. — Точно не вслух. Она очень старая.

Странно, что он такое сказал. Я никогда не слышал о возрасте других ангелов-хранителей.

— Но она поможет тебе. Она много знает и поделится своими знаниями с тобой.

— Много знает о чем?

— Об Аде, конечно. — Темюэль что-то сделал, и искра переместилась на кончик его указательного пальца. — Тебе надо узнать намного больше, чем ты знаешь сейчас, иначе тебя сразу же заметят, — его лицо помрачнело. — Это не игрушки, Бобби.

— Да знаю я, знаю!

Но я продолжал думать, откуда эта Ламех так много знает об Аде — необычный выбор темы исследования в колледже для ангела-хранителя. Прежде чем я мог придумать, как бы повежливее об этом спросить, Темюэль наклонился ко мне, вставил палец мне в ухо, и что-то прыгнуло мне в голову. Только так я могу это описать. Это было так же странно, как звучит. Потом Темюэль взял мою руку и вывел меня из Застежки, а затем закрыл эту огненную дыру в воздухе.

— Теперь иди домой, Бобби, — сказал мой босс. — Поспи, а об остальном позаботится Ламех. Она расскажет тебе все, что нужно знать, а потом отправит тебя туда, где ты должен быть.

Мне было знакомо ощущение при получении информации от ангела-хранителя, так что я несильно волновался о присутствии чего-то чужеродного в моих мыслях, но все равно у меня было много вопросов к Темюэлю. Он же, с другой стороны, уже завершил нашу беседу и поднимался вверх по ступеням от площади. Я позвал его, но он не ответил. На середине лестницы он ускорил шаг, затем побежал, как будто он действительно был двенадцатилетним мальчишкой, чей облик он принял.

— Найди меня, когда вернешься! — крикнул мне архангел, растворяясь в тени от ближайших зданий.

Когда я добрался до дома Уокера, я не отметился у Джи-Мэна, а просто влез через открытое окно и пошел наверх. В комнате еще со вчерашнего дня лежала простыня, которую я схватил, залезая под кровать. Я завернулся в простыню, как в кокон, закрыв лицо и все остальное. Трудно было отделаться от мысли, что это очень походило на саван, в котором хоронят людей.

Ламех была у меня в голове, именно там, куда ее посадил Темюэль, и она шептала слова, едва понятные мне, звучавшие скорее как заклинания, чем полезные факты. Слова проникали в меня не как знания, а как энергия. Я постарался расслабиться и позволить им струиться во мне. В любом случае я не очень-то ее понимал. Она не называла имена или статистические данные по годовому экспорту разных регионов подземного мира. Все, что она говорила, было просто ощущением, словно какой-то милый, но странный зверек забрался в мою голову и занимался там своими странными звериными делами. Но теперь я мог воспринимать нечто, чего ранее там не было, как будто я заснул во время дождливой, туманной погоды и теперь ощущал, как вода собирается в ручейки и стекает по моей коже. Я старался находить в этом хоть какой-то комфорт.

Наконец меня затащило в сонную темноту, и какое-то время едва различимый голос сопровождал меня по пути вниз, еще дальше вниз. Мне снилось, что я стоял у двери и знал, что с одной из сторон находится самая печальная вещь на свете, но не мог понять, где именно была печаль — с моей стороны или с невидимой, которая оставалась за дверью.

И вот сон закончился, и я остался наедине с едва слышным шепотом, погружающим меня в забытье.

Я был в пути.

Пути вниз.

Я двигался вниз.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Я любовался родинкой на ее спине, гладкой и коричневой точкой чуть ниже лопатки, похожей на холм посреди белоснежного поля.

— Как это Ад мог предугадать и наградить тебя родинкой, из-за которой я влюбился?

Она засмеялась.