Время собирать камни

 - Тут один деятель – грузин по национальности, заманивает бывших и действующих спортсменов в свою партию.

 - Партию?! – удивился Лютый. – Это, что-то новенькое. Он что, политик?

 - Да хрен поймёшь его, - досадливо поморщился Цезарь. – Вообще-то он в авторитете. Тоже бывший спортсмен, чемпион Мира по борьбе, срок тянул, но зачем-то лезет в политику. Хотя, сейчас все лезут туда – время такое.

 - Как его фамилия?

 - Отари Квантришвили.

 - Ни хрена себе! - удивлённо воскликнул Лютый. - Этот грузин в авторитете!?

 - А чего ты удивляешься?

 - Так он же за "лохматый" сейф на зоне торчал. С такой статьёй и подняться в авторитеты? Куда "воры в законе" смотрят? Это же косяк, и косяк конкретный.

 - Подожди, ты ещё не такие чудеса увидишь, - усмехнулся Цезарь. - Сейчас, вообще, не страна, а один большой дурдом. Ты машину водить умеешь?

 - Когда-то умел. А что?

 - Без колёс, сейчас, работать невозможно. Не будешь же ты на «стрелки» или по каким-то другим делам, пешком бегать или на «Метро» ездить. Через три дня получишь машину.

 - Договорились.

 - Вот тебе ключи от трёхкомнатной квартиры и адрес, будете там вдвоём жить. Хата, недалеко от центра – будет очень удобно.

 - Нормальный ход, - удовлетворённо хмыкнул Лютый.

 - Топайте на хату, обустраивайтесь, а завтра с утра подгребайте сюда, будете знакомиться с бригадой, - сказал Цезарь и поднялся из-за стола, тем самым давая понять Сергею и Виктору, что на сегодня разговор с ними закончился...

 ... - Сергей, так мы теперь что, в бандиты пойдём? - спросил Виктор.

 - А у тебя есть другой план? Нужно оглядеться, прикинуть – что к чему, а уж потом возбухать. Мы сейчас, как слепые котята, которые только появились на свет. Я в этом городе не был девять лет, страна совсем другая стала, люди другие, и я их не понимаю.

 - Жизнь не стоит на месте, - пожал плечами Виктор. – Всё течёт, всё изменяется. Если я правильно понимаю, то не только период застоя, но и период перестройки тоже уже закончился, и наступила, как говорил Граф – великая криминальная революция.

 - Ладно, пошли на хату, а вечером навестим моего бывшего дружка, - процедил сквозь зубы Лютый. - Долго я ждал этой встречи - девять лет...

 ... - Привет, Маслак.

 - Серёга! Вот это сюрприз! – пытаясь изобразить на лице радостную улыбку, вскрикнул Борис. – Освободился?

 - Как видишь. В хату пустишь?

 - Я тебе всегда рад.

 - Я не один, с другом.

 - Да ради Бога! Заходи с другом. Твой друг – мой друг.

 - Ты что, баптистом стал?

 - С чего ты взял?

 - Бога поминаешь.

 - А, ты в этом смысле? – нервно засмеялся Борис. – Так я из тех баптистов, которые баб тискают. Давай отметим твоё освобождение. Первый тост предлагаю выпить за дружбу.

 - Поддерживаю, хороший тост. Что же ты, друг, даже на суд ко мне не пришёл?

 - Прости, Серёга, так получилось. Запарки такие были, что башню сносило. Когда тебя арестовали, тут такое закрутилось, начали трясти торгашей. Ещё многих посадили. Почти всех директоров филиалов "Елисеевского" гастронома. Да и в Мосторге такой шухер навели. Трегубова тоже посадили. Его заместителей, начальников отделов...

 - А на моей невесте тоже женился по запарке? - пристально посмотрев на Бориса, спросил Лютый. - Она сейчас дома?

 - Нет, уехала к маме. С ночевой. Мария Фёдоровна сильно болеет.

 - В Люберцы?

 - Да.

 - А чего же мать не взяли к себе? Вон у тебя какие хоромы.

 - Мы звали, но она не захотела переезжать в Москву. - А твоя мама...

 - Моя мама умерла в зале суда, во время вынесения мне приговора. У неё не выдержало сердце.

 - Я знаю, - вздохнув, тихо сказал Борис. - Трагедия.

 - Да, трагедия. За её смерть и за мою подставу, кое кому придётся ответить, - проговорил Лютый и на его побледневших скулах забегали тугие желваки.

 - Будешь мстить? - с испугом посмотрев на него, тихо спросил Борис.

 - Буду. Ну а ты всё там же - в Мосторге работаешь?

 - Нет, я теперь директор ресторана и гостиницы "Интурист".

 - Не хило приподнялся. А спиногрызами обзавелись?

 - Нет.

 - Чего так? Восемь с половиной лет живёте вместе.

 - Не получается...У Лены какие-то там проблемы...по-женски и теперь она вообще стала совершенно безразлична к сексу, - вздохнул Борис. - Говорит, что у неё больше нет гормонов, а значит, нет и желания.

 - Это в двадцать семь лет, и нет гормонов? Лапшу она тебе на уши вешает. Наверняка долбится с другими мужиками.

 - Я ей верю и доверяю.

 - Ну-ну, доверяй, - усмехнулся Лютый. - Она работает, или дома сидит?

 - Галя работает директором турфирмы. Очень часто сама выезжает с ознакомительными турами за границу - изучает, как поставлен туристический бизнес в других странах. Серёга, если хочешь с ней встретиться и поговорить, так я не против, как только она вернётся...

 - Да не напрягайся, незачем мне встречаться с твоей женой, расскажи лучше, как Шахиня поживает.

 - А чего ей? Живёт, в своё удовольствие. Её теперь голыми руками не достанешь. Неприкасаемая!

 - Неприкасаемая, говоришь? – процедил сквозь зубы Лютый, и глаза его налились злобой. – Ну, это мы ещё посмотрим. Телефон её знаешь?

 - Конечно.

 - Напиши.

 - Зачем он тебе?

 - Не твоё дело.