Время собирать камни

Дальше опять пошли молча. Когда вышли из деревни и впереди легла темная дорога, Тоня внезапно остановилась. В ее голове начала неотвязно крутиться одна мысль, и эта мысль ей очень не нравилась.

– Что, испугалась? – усмехнулся Капица, глядя, как она о чем-то напряженно думает.

Тоня взглянула прямо на него и решилась:

– Степан Иванович, а что вы возле моего дома делали?

– Когда? Сейчас?

– Да, прежде чем меня окликнули. Вы же меня сзади догнали.

– А при чем тут твой дом? – удивился он. – Я в магазин шел.

Тоня помолчала, посмотрела на поле, обернулась на крайний дом, в котором светились три окна.

– Вот я сейчас как заору, Степан Иванович, так сюда вся деревня сбежится.

– А с чего тебе орать? – поднял брови участковый. – Насильничать я тебя не собираюсь, погода нынче не та – пока раздеваешься, все хозяйство отморозишь, а больше тебе орать вроде бы и не с чего.

– Да? И в какой же магазин вы шли, если он в вашем Калинове по понедельникам до семи работает? Уж вы-то, Степан Иванович, хорошо знаете распорядок его работы, вы же тут всю жизнь живете. И ребята почтальоновы вам нравились, сами сказали…

– Это ты к чему ведешь, голубушка моя? – прервал ее участковый. – К тому, что я тех двоих порешил, а теперь собрался и с тобой покончить?

Он улыбнулся одним ртом, но глаза его смотрели на Тоню серьезно.

– Почему бы нет? – спросила она в свою очередь. – Мы же знаем, что убийца – кто-то из своих.

Вновь наступило молчание. Капица глядел на Тоню и что-то обдумывал, она смотрела на него и ждала, что же тот ответит.

– Ладно, бог с тобой, скажу, – заговорил участковый. – Ишь, сообразительная, про магазин вспомнила… Присматриваю я за вашим домом, вот что. Так, покручусь рядом, потом обратно возвращаюсь. По-хорошему, нужно бы слежку у вас оставить, оперативников посадить, да только у нас это смешно – какие тут оперативники! На весь райцентр их десять штук с половиной. Ну вот я и брожу вокруг, – невесело усмехнулся он. – А если тебя мои слова не убедили, то подумай вот о чем: пока мы с тобой сюда шли, нас человек десять видело – кто из окон, кто навстречу шел. Неужто ты думаешь, что если б я решил тебя убить, то так бы все дело провернул? Нет, я бы просто домой к тебе пришел и спокойно все сделал. Так что думай сама, веришь ты мне или нет. И давай-ка поторапливайся, совсем уже ночь на дворе. Приедет твой супруг, а тебя дома нет – вот он тогда тарарам-то поднимет!

Тоня вспомнила, что забыла написать Виктору записку, и решилась, начала быстро спускаться вниз с пригорка.

– Ну, слава богу, убедил я тебя, – усмехнулся Капица.

Тоня только кивнула головой, ничего не ответила.

Быстро прошли поле, обогнули лес и остановились около закрытой калитки. В окнах свет не горел. «Наверное, уже спать легла», – подумала Тоня. Она поискала рукой за калиткой, откинула холодный засов и вошла. Участковый следовал за ней и остановился, оглядываясь по сторонам.

Тоня вынула из кармана конверт с деньгами, подошла к крыльцу и положила его на полочку, прижав деревяшкой, как Антонина и велела. Капица наблюдал за ее действиями с нескрываемым интересом.

– Не боишься так просто деньги оставлять, а? Вдруг возьмет кто.

– Не боюсь, – коротко ответила Тоня. – Хозяйка выйдет и заберет.

– Лучше скажи – приедет, Антонины-то нет.

Тоня хотела спросить, с чего это он взял, и тут поняла, что участковый прав. У нее самой появилось ощущение, что дом пустой, когда они только вошли во двор, а теперь, когда она стояла рядом, оно еще усилилось.

– И правда, – удивленно произнесла она. – Вы тоже почувствовали?

– Чего тут чувствовать, голубушка Антонина Сергеевна? Чувствовать тут совершенно нечего. Тезку вашу как забрали нынче с утра, так до сих пор и не привезли.

– Куда забрали?

– Куда-куда… В прокуратуру райцентровскую. Она, можно сказать, первый подозреваемый после Тюркиных.

– Каких Тюркиных? – не поняла Тоня.

– Соседей ваших. Вот беда с вами, Антонина Сергеевна: с лета тут живете, а соседей по фамилиям и не знаете.

– Так их что, допрашивают? – никак не могла она понять.

– А как же, милая вы моя! – удивился Капица. – Не вареньем же их угощать. Повествование супруга вашего вы слышали, выводы делайте сами. Кто еще мог убивать, если из почтальоновых один помер, а другой сидит, а? Только Тюркины и Антонина.

– Да вы что?! – не сдержалась Тоня. – Саша с Колей не могли такое сделать!

– А я, значит, мог? – заинтересовался участковый. – А Антонина могла?

– Да зачем ей… что вы такое говорите! И почему вы мне раньше не сказали, что ее здесь нет?

– Так вы же, моя милая, сами кричали, что хотите деньги непременно сегодня доставить. Вот и доставили.

– А если их кто-нибудь возьмет, пока она там?

– Не возьмет, – успокоил ее Капица. – Всю жизнь деньги так оставляли, и никто не брал – себе дороже.

– Значит, вы тоже приносили, раз знаете? – прищурилась Тоня.

Участковый помолчал, потом усмехнулся и сказал:

– Кто приносил да зачем – дело прошлое. А вот вы, голубушка Антонина Сергеевна, обещались мне рассказать о настоящем. Пока до дома обратно идем, вы мне все и поведаете.