Время собирать камни

Размах-то немалый, на главной операции стекло «вытягивается» с огромной болванки через пролет в целых семь этажей при температуре в две тысячи градусов, попутно охлаждаясь и приобретая лаковое покрытие. Диаметром приходится управлять по большей части скоростью намотки, причем делать это весьма быстро и точно, да еще с учетом показаний целой кучи датчиков, густо натыканных на всех участках процесса. Такое и в две тысячи десятом году решалось с трудом, по крайней мере, российского волокна на рынке не было и в помине, а уж тут… В общем, наш «Орион» на внедрении натурально опозорился, пришлось «УралКабелю» срочно закупать и приспосабливать к делу импортный десятимегагерцовый и специально «заточенный» под режимы реального времени HP 2116A, и то результат оказался далек от идеала. Мне кажется, халтурят программисты по-черному, должен был и «Орион» справиться или «Минск-32» на худой конец, но… в чужой монастырь со своим уставом соваться не стоит.

Самое смешное, что в достижение толком не успел поверить сам Авдеев, слишком уж фантастично оно выглядело на мировом фоне. Не провались со мной пучок патчкордов, он в жизни бы не добился результата, не привыкли директора советских комбинатов быть «впереди планеты всей» в отраслях, далеких от балета и ракет. Хотя образцы из будущего я ему отдавал со спокойной совестью, после того как некий Чарльз Kao[195] в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году выступил на научной конференции в Лондоне с подробным описанием оптоволоконных коммуникаций будущего, в которых одна линия «потянет» целых двести телевизионных каналов. И заодно публично и спокойно растолковал основной принцип – двухслойность волокна, при которой свет, проходящий по сердцевине, будет, как в тоннеле, отражаться от второго слоя стекла с иным коэффициентом преломления. То есть как раз то, что происходило в изделиях из две тысячи десятого года.

Вот только дьявол прятался в мелочах. Действительно, с оптическими волокнами работали еще с пятидесятых, но добились успехов в основном в медицине, из пучка смастерили эндоскоп и применяли, копаясь в кишках на радость пациентам. А вот использование в связи тормозили примеси, да такие, что уровень затухания в сто раз или двадцать децибел[196]

на километр казался недостижимой мечтой. На этом фоне провалившиеся вместе со мной патчкорды казались чудом природы – в них, в пересчете на ту же дистанцию, терялось всего две десятых децибела, таким образом, их потери в разах отличались на какую-то уж совсем астрономическую величину с кучей нулей.

Так что я сильно недооценил степень шока, ну а после оставалось лишь давить на партийную совесть: «Вы же своими глазами видите, что капиталисты это сделали? Почему не пишут? Так не идиоты, засекретили, или вы не понимаете, что оптоволокно – мощная военная технология?[197] И вообще, что вы себе позволяете? Директивы ЦК КПСС вам мало? Хотите, чтобы советское оружие было хуже американского?» Как ни странно, метод помог, главную задачу социализма по копированию лучших образцов из мира капитализма специалисты выучили назубок. Даже расстраивались, бедолаги, что никак не получается уложить потери менее чем в пару децибел[198]

, но обещали исправиться еще до конца пятилетки. Вот только какой именно – благоразумно не уточняли.

Надеюсь, на «УралКабеле» меня не проклянут, даже когда узнают, что на самом деле их продукция прежде всего пойдет на совершенно гражданские компьютерные сети.

Надо признать, наш с Катей первый макет не отличается великой сложностью. Магистральную линию изображали две пятикилометровые бухточки волокна, цельные Авдеев дать не смог, так что пришлось варить из кусков. Концы, совсем как в будущем, вводились в металлические коробки кроссов, а уже из них торчали патчкорды собственного изготовления, вернее, трехметровые куски кембрика, через которые мы только что протащили волокно и пучок капроновых нитей в качестве амортизатора… А вот кевлар, повсеместно используемый для этой цели в будущем, стал совершенно отдельной темой.

Проще говоря, оказалось, что такого материала, как кевлар, в дикой природе тысяча девятьсот шестьдесят девятого года просто не существует[199]. Зато в славном городе Мытищи работает Всесоюзный научно-исследовательский институт искусственного волокна, сокращенно ВНИИВ, и там пытаются сделать что-то очень-очень похожее. Учитывая волшебные письма из ЦК, я надеялся увидеть таинственный Вниивлон[200] уже в текущем году, но что-то не срослось в межведомственном взаимодействии. Так что, я знал, что заменитель кевлара уже есть. А вот получить его для опытов не выходило. Впрочем, сейчас оно не особо и нужно, а уж к весне МЭП и Минхимпром как-нибудь договорятся.