Время собирать камни

— Мам, я не мамонт — тягать сюда все мешки из «Камаза». Хорошо, что десантники помогли выгрузить всё в мою лабораторию. Там теперь магазин настоящий — столько всего. Завтра составим списки и распределите. Но сначала Первой Отдельной — я им обещал.

— Мам! — поддержала его Валя. — Мы там игрушек детям привезли — несколько мешков. Даже самым маленьким.

— В детскую педиатрию тоже нужно будет немного отложить, — поддакнула Лена.

— Вот видишь, Коля, как они все спелись?

— Да, сестрёнка, дом у тебя — полная чаша.

* * *

Вечерний разговор Лемешева и Ильи с Викой был в самом разгаре. Олег Петрович сам довёл гостя до кунга, где проживали сын со снохой, и представил его Илье. Они довольно плодотворно поговорили по поводу вариантов обучения псковской молодёжи, но Лемешеву этого было мало — он явно хотел «отщипнуть» у Ильи одного из его людей. Лучше всего — кого-то из командиров взводов.

— Понимаешь, Илья, всё, что мы с тобой сейчас обговорим, надо ещё в дело перевести. А так это вилами на воде писано. Нужен человек от вас, который эту методу знает и будет внутри нашей роты отвечать на дополнительные вопросы. У него уже есть опыт нештатных ситуаций или гибкого изменения методики. Пойми, это не моя блажь. Я даже раскрою карты — твоя жена будет лицом предстоящего Союза. Это решено, поверь мне. А тебе отводится роль… Ну, скажем, крупного военного руководителя. Если не министра обороны, то уж точно командующего округом. Это в перспективе, когда мы уйдём на пенсию. И во Пскове у тебя будет свой человек, верный тебе и прошедший с тобой все тяготы и лишения. Боевое братство — оно такое.

— Ну, не знаю… — Ермолаев-младший покачал головой. — Понимаете, Степан Борисыч, у парней здесь родня, у кого-то даже девушки… как это всё будет выглядеть…

— Илюш, а если Олю Яшину? — предложила Вика. — У неё же бабушка перед Новым Годом умерла. Девчонка до сих пор переживает.

— Точно! — тот стукнул себя по лбу. — Короче, есть кандидатура, но девушка. Между прочим, одна из добровольцев. Ходила вместе со мной и остальными на «шоколадок» с лопатками. В самом конце декабря у неё умерла от сердечного приступа бабушка, и девушка осталась одна — родных больше нет. Нет, мы ей помогаем, конечно… сейчас даже в наряды её не ставлю — пусть придёт в себя. Сержант, командир взвода.

— Оп-па… а ведь это будет вообще песня… И у такой авторитет будет заоблачный… Тогда я перед твоим отцом буду ходатайствовать, чтобы старшего сержанта дали и командировали к нам.

— Но сначала я с ней побеседую, — сказал Илья. — Всё-таки уехать в другой город…

— Я тоже с ней поговорю, — кивнула Вика. — Мы, конечно, не подруги, но хорошие приятельницы. Степан Борисович! Но она своих в строгости держит. Сейчас Пятый взвод уступает только Седьмому, который раньше у Ильи был. Даже моих обошла. У такой не забалуешь.

— Ох, чую, будет у них с моим Кириллом война не на жизнь! — захохотал тот. — Ему семнадцать и кое-чему я его вовсю обучаю, но опять всё упирается в методику, а тут девчонка… Захочет ли становиться под её начало… А и хрен с ним, приказы не обсуждаются.

* * *

Проводив всех гостей, Вовка устало присел на стул. Не, как хорошо собирать хабар и как нервенно его потом отдавать: хотя дарёному коню в зубы не смотрят, но уж больно мамины подруги сегодня обнаглели — вот всё им достань, покажи да ещё на себе почувствуй цвет выбранной помады. Хорошо, что Валя всё понимала, хотя выглядел он как герой-любовник, пришедший от разлучницы в семью — клейма на его лице негде было ставить. Только Аня и Вика такого себе не позволяли, а Милица, Александра Петровна, Антонина Сергеевна — супруга Мухина, и прочие дамы высокого командования не доверяли зеркалу, предпочитая делать отпечатки на Вовкином лице, а потом оценивать цвет. Типа знак благодарности за добытые сокровища. Валя только качала головой и хитро улыбалась.

— Валюша, смотри, зацелуют и соблазнят, — усмехнулась свекровь. — Не боишься?

— Не-а, — мотнула она головой. — Я моложе!

— А-ха-ха! Молодец, девчонка! — захохотали остальные. — Пять баллов!

Сразу после их ухода с экспроприированным у экспроприаторов хабаром, Валя подошла к Вовке и деловито стала стирать следы женских провокаций со словами «Горюшко ты моё, вот и делай людям добро».

— И не говори, Валь, — согласился он с ней.

— Так, молодёжь, вы хоть ели? — поинтересовался глава семьи.

— Нет, пап, — ответила Валя. — Но мы сейчас к моим идём, а папка обещал нам из столовой что-то принести. Вчера ещё договаривались.

— Смотри, не сильно там спорьте, — предупредила её Алёна.

— Мы точно не будем — сил уже нет, а вот они… — покачал головой Вовка.

Как и в тот злополучный день, Вовка пёр на себе целый кулёк подарков — ссора ссорой, но про родичей забывать нельзя — да и обида, по мнению Вовки, выеденного яйца не стоила. В общагу они зашли, когда полностью стемнело. Свет ещё горел, но до отключения электричества оставалось немного времени. На стук в дверь вышел Вовкин тесть.

— Володя! Доча! Рад вас видеть, — Анатолий пожал руку зятю и сразу перехватил баул. — Проходите в дом, мать уже стол накрыла.