Время собирать камни

Подполковник Соловьёв решил посмеяться над «спецами» прапорщика Федотова, выдав им оборудование, стоявшее ранее в одном из коммерческих банков. Однако ни Петька, ни Никита не спасовали перед трудностями. Федотов выделил им примерно взвод парней посмышлёнее, и в скором времени комплекс стал напоминать муравейник — курсанты тянули провода, кто-то крепил их по столбам на большой лестнице, кто-то прикручивал камеры и другие системы контроля. Потом Никита проверял тестером-мультиметром целостность соединения и переходил к следующему участку. Первым делом Петька попросил выделить отдельное помещение на первом этаже здания, куда был бы затруднён вход посторонних. И такое нашлось. Видимо, здесь и раньше было помещение охраны, а теперь оно превращалось в центр контроля целостности периметра юнармейской Базы.

Три мощных сервера для хранения баз видеоданных, место оператора со здоровенным монитором, подключение считывателей личных карт доступа — ой, не зря Петька до Чумы помогал старшему брату, подрабатывая у него на выездах. Ну и его любознательность новинками операционных систем и программным обеспечением антихакинга — Архипов решил выжать всё, до последней «копейки», с такого крутого на его взгляд оборудования. Двойной контроль допуска на базу — карта плюс лицо входящего, полностью исключили возможность доступа постороннего с чужой или украденной личной картой. Андрей внутреннее усмехнулся, вспомнив, как он просил Скрябина, Соловьёва-старшего и Круглова составить список тех, кто имел право находиться на Базе курсантов и в двойне удивил, попросив сфотографировать их лица.

А потом, через три недели, состоялась проверка, возглавляемая самим Евгением Максимовичем. С использованием личных карт, фейс-контроля и прочей атрибутики доступа на режимный объект. Полковнику Скрябину всё понравилось. Даже очень. Более того, он вдруг захотел сделать в Штабе анклава точно такую же. И даже наплевал на мнение Игоря Дмитриевича. Помимо всего этого, он вдруг расщедрился и присвоил звания младших сержантов обоим отличившимся — Петру Архипову и Никите Медведеву. И под впечатлением качественной защиты, с тройным контролем доступа к помещению оружейной комнаты, дал команду на завоз оружия для роты — всё тех же пистолетов Макаров и «ксюх». После чего в роту пригласили капитана Жарких, который начал обучать курсантов обращению с оружием.

А три дня назад вся рота посетила стрельбище. Конечно же, сам Андрей и ещё Глеб Мухин отстрелялись хорошо, но для остальных — как сержантов, так и рядового состава, было положено только начало. Ну и за этим пошло распределение обязанностей. Сержант Мухин стал негласным ответственным за Систему Безопасности. Фактически, его должность становилась соизмеримой с заместителем командира. По ходатайству Федотова, Соловьёву-младшему и Мухину были присвоены звания старших сержантов. Жанна и Маша поделили обязанности и группы по изучению приёмов рукопашного боя. Настя и Лиза вовсю занимались основами теории по стрелковой подготовке. Оксана взяла на себя медицину — сказались гены покойной матери. Остальные взводные отрабатывали с личным составом всестороннее взаимодействие как по сигналу тревоги на проникновение посторонних внутрь Базы, так и действия в группах при обычных операциях патрулирования.

Помимо этого, младший сержант Медведев потребовал несколько комплектов раций. Подняв свой авторитет на волне второго технического специалиста роты, он затеял организовать курсы для личного состава. Понятное дело, что после всего сделанного на ниве видеонаблюдения, ни ему, ни прапорщику Федотову не отказали. Теперь каждый взвод походил на тот, в котором раньше служил Андрей — в нём было два отделения, в которых имелись по медику, связисту и даже снайперу — здесь подсуетился Игорь Дмитриевич, стремясь восстановить дружественные отношения.

Вообще, подполковник Соловьёв всеми силами старался наладить отношения не только с прапорщиком, но и со своими сыном и невесткой. Тот конфликт, возникший из-за старого лизоблюда, привыкшего мыслить и действовать старыми стереотипами, сыграл своего рода злую шутку — к тому времени комсостав роты юнармейцев представлял своего рода монолит и, при принятии каких-либо решений, всегда оглядывался на мнение командира. А Федотов банально не доверял подполковнику. Вот не доверял и всё тут: по его мнению, тот был не просто осторожным и чересчур подозрительным — от него веяло какой-то неопределённостью, как будто Игорь Дмитриевич носил камень за пазухой. Именно поэтому Андрей не шёл на откровенный контакт, и это накладывало отпечаток на взаимоотношения его сержантов и людей Службы Безопасности анклава — только официальные отношения, без лишней дополнительной информации. Такими же были и отношения между Игорем Дмитриевичем и сыном с невесткой. Они бывали у него дома, мило беседовали, но ровно до того момента, когда отец начинал интересоваться делами в роте. Здесь их лица становились серьёзными, и диалоги сразу переходили на официальный тон.

* * *