Время собирать камни

— Ничего особенного, просто не хочу, чтобы Лена это видела.

— Что видела? — испуганно посмотрела она него.

— Вот, Валя… — он достал колечко из кармана и положил на ладонь. — Я хочу… Хочу, чтобы ты его носила. Всегда.

— Вова… Ты делаешь мне предложение? — девочка, опешив, положила себе руку на грудь.

— Пусть нам рано, но… В общем, да, — ответил Вовка, став пунцовым.

— Вы чего замерли? — на кухню вошла Лена и ошарашенно уставилась на Вовкину руку. — Вов, ты чего? Ты предложение делаешь? А не рано?

— Нет! — синхронный ответ обоих акселератов поверг её в ещё больший шок.

— Лена! Я на тебя обижусь на всю жизнь, если ты об этом расскажешь маме, поняла?

— Ну ладно, — пожала она плечами. — Больно надо… Сами с ней разбирайтесь… А я пошла туфли себе выбирать. Там, между прочим, и на тебя есть, — подмигнула она Вале.

— Вот это мне важнее всех туфель на свете, — кивнула та на кольцо.

— Валечка, — Вовкин голос задрожал. — Ты не ответила на мой вопрос…

— Вовка! — она кинулась к нему и обняла. — Пусть кто хочет, что говорит, но да! ДА!

Лена удивлённо следила, как оба молодых акселерата отпрянули друг от друга и поцеловались по-настоящему. Неизвестно к чему привела эта взаимная эйфория, если бы в дом не вошла начмед. Именно её голос — «Девочки! Смотрю, Вовчик приехал! А почему меня не подождали смотреть обновки?» — окончательно отрезвил всех, однако Вовка успел надеть кольцо Вале, подмигнув при этом.

— Мам, мы здесь! — крикнул мальчишка в ответ матери. — Меня тут чаем с дороги поят!

— Дело хорошее, — вошла она на кухню, но заметив пунцовые лица «молодых» пристально посмотрела на них. — Я не поняла, что тут только что произошло? Чего молчите? — испытывающе посмотрела она на них. — Лена, может ты скажешь?

— Разбирайтесь сами! — махнула та рукой. — А то я потом крайней не хочу быть.

— Так, молодёжь, ну-ка признавайтесь, что случилось? — её взгляд упал на правую руку девочки. — Та-а-ак… Значит, всё-таки не утерпели и… Вова, на каком она месяце?

— Мам ты чё-о-о? — опешил Вовка. — Ну, просто я сделал Вале предложение, и она согласилась. А так пока всё по-старому.

— Кольцо откуда? Его вчера не было.

— Ювелирку бандиты распотрошили, а это закатилось. Как знак судьбы…

— И ты решил…

— Да, — он сделал два шага и обнял за плечо девочку. — Пусть все знают, что она не просто моя девушка, она… Когда я рядом с ней, у меня в душе всё поёт и сверкает…

Мочалова-старшая медленно села на стул и удивлённо посмотрела на обоих. Каждый из этих молодых да ранних с трудом сдерживал слёзы. Алёна душой понимала их обоих, но как медик… Сейчас в ней боролись два чувства — наорать, наказать и запретить или… оставить всё как есть. Нет, слухи по Тополиновке уже бродят, и рубить сейчас с плеча, значит, настроить их обоих против себя, но и согласиться на их возможные интимные отношения — тоже не выход.

— Да что же вы за люди такие? — заплакала Валя. — Одна пытается меня научить, чтобы другие не отбили парня… Вы сейчас придумываете, как наказать нас обоих! А за что? За то, что просто любим друг друга?! А ещё взрослые называются!

— Это тебя так мама пыталась научить? — опешила Алёна.

— Да! А я не хочу этого сейчас! Я просто хочу быть с ним рядом. Сидеть за радиостанцией, делать что-то вместе, да просто обнять, потому что люблю, понимаете, Алёна Николаевна? А не из-за какой-то там корысти!

— Подойдите ко мне, пожалуйста, — она обняла их обеими руками. — Что же мне делать с вами?.. И малы вы ещё, но чувства, вижу, глубокие и взаимные…

— Мам! Не гони и не наказывай Валю, пожалуйста, — дрожащим голосом попросил Вовка. — Лучше меня, ладно?

— Нет, не надо его, — девочка смахнула слёзы. — Если уж так, я уйду, только не ругайте его…

— В первый раз в жизни я не знаю, что мне делать, — теперь всхлипнула сама Алёна. — Душа говорит одно, разум — другое… ладно, возьму грех на душу… «Ромео» вы мои и «Джульетта»…

— Не, мам, те умерли, а мы живые… — шмыгнул носом Вовка.

— И то, правда, — сквозь слёзы улыбнулась она. — Налейте и мне чаю. Хоть успокоюсь.

* * *

Полчаса спустя Вовка стоял у двери и с восторгом наблюдал за доставаемыми из баулов коробками с обувью, которые в руках женской половины семьи менялись как перчатки. Его целовали теперь уже все без исключения, визжали от новой подошедшей обновки и так по кругу. После обуви пошли в ход куртки и пальто. Вале он подобрал куртку «пыжик» на синтепоне — лёгкую, теплую и очень красивого цвета «морской волны». Мама обзавелась стильным кашемировым пальто коричневого цвета, а Лене достался серебристо-серого цвета с меховой оторочкой пуховичок по колено, который Вовка случайно увидел в подсобке отдела верхней одежды, видимо кто-то из продавцов заныкал перед сменой сезонов.

Отставив ворох коробок в сторону, все трое многозначительно посмотрели на него.

— Вас, понял, переходим к личным заказам, — усмехнулся он и открыл другой баул. — Так, это не ваше… Это тоже не ваше… О! вот это маме — джинсы, как ты просила.

— Вова! Ты — прелесть! — Алёна оценивающе осмотрела обновку. — Муа! — картинно послала она губами воздушный поцелуй сыну. — Пошла мерить!