Время соборов

Существовало и другое средство завоевать расположение Бога и небесных сил, составлявших Его двор, иной способ подвергнуть себя лишениям, но этот способ требовал физических и душевных усилий — речь идет о паломничестве. Покинуть круг семьи, дом, убежище. Едва перешагнув порог, встретиться лицом к лицу с опасностями, отправиться в путь на многие месяцы, идти через негостеприимные деревни и города — можно ли придумать более ценный дар Господу и Его святым, к могилам которых лежал путь пилигрима? Паломничество было самой совершенной и лучше всего принимаемой формой аскетизма, которую героическое христианство XI века предлагало рыцарям, заботившимся о своем спасении. Паломничество было видом покаяния: на тех, кто публично сознавался в особых грехах, епископ налагал его как епитимью, как средство очищения. Оно было также символом: паломник уподоблялся народу Божию, идущему в Землю обетованную, он шел в Царствие Небесное. Наконец, паломничество было удовольствием. В то время не знали более притягательного развлечения, чем путешествие, особенно если его совершали, что было совершенно естественно для паломников, в компании друзей. Толпы богомольцев, спускавшиеся в лодках по рекам или шедшие по дорогам, мало отличались от молодых бродяг и еще менее — от отрядов вассалов, которые, выполняя долг, отправлялись по зову сеньора на несколько дней в его замок, чтобы присутствовать на совете. Паломники также выполняли вассальный долг, собиравший их в назначенный день у ларцов, покрытых золотыми пластинами и кабошонами и заключавших в себе мощи святых. От этих рак исходила невидимая сила, исцеляющая тела, врачующая души. Никто не сомневался, что таинственные личности, чьи рассеянные повсеместно останки свидетельствовали об их присутствии в этом мире, не поскупятся на дружбу ради тех, кто издалека пришел поклониться им. «Чудеса святой Фуа», «Чудеса святого Бенедикта» — монахи составляли сборники умножавшихся чудес, доказывавших пользу паломничества.

Эти походы состояли из нескольких этапов, отмеченных остановками у церквей, в которых хранились святыни. Желая приготовиться к смерти, король Роберт во время Великого поста отправился вместе со всем двором исполнить долг перед святыми, «едиными с ним в служении Господу»; долгий путь вел его в Бурж, Сувиньи, Бриуд, Сен-Жиль-дю-Гар, Кастр, Тулузу, Сент-Фуа в Конке, Сен-Жеро в Орийаке. Какой ценитель романского искусства откажется в наши дни от такого маршрута? Действительно, в XI веке, особенно в южных провинциях, где ослабевало могущество королей, именно вблизи могил чудотворцев возникли самые рискованные, дерзкие архитектурные сооружения, развился дух изобретательства, давший рождение новым формам и смелым поискам в монументальной скульптуре. Творческие силы питались богатствами, которыми толпы паломников осыпали раки с мощами. Вот описание одного из таких источников, дававших средства для украшения алтарей и обновления культовых сооружений:

<...> его процветанию способствовала могила святого Тронда, которая каждый день сияла новыми чудесами. Все дороги, ведущие к ней из города, ежедневно на полмили в округе были запружены толпами паломников — знатных путешественников, свободных людей и крестьян. В праздники их прибывало еще больше. Некоторые шли прямо через поля и луга. Те, кому не находилось места в домах, укрывались в палатках или шалашах, наскоро выстроенных из веток и полотнищ. Казалось, они окружили город, чтобы осадить его. К паломникам следует прибавить торговцев, привезших провизию на лошадях, телегах, повозках и вьючных животных. Что сказать о дарах, принесенных к алтарю? Не будем упоминать о скотине — лошадях, быках, коровах, свиньях, баранах и овцах, которых доставляли без счета; невозможно было подсчитать количество и стоимость льна и воска, хлеба и сыра; множество ризничих до самого вечера были заняты только тем, что собирали мотки серебряной нити и монеты, которые сыпались к алтарю.