Время соборов

Как только Запад избавился от грабежей и раздоров, его учителя стали отдавать все силы делу первостепенной важности — восстановлению мест, где совершалась общая молитва. Инициаторами становились крупные феодалы. Старея и задумываясь о приобретении союзников на небесах, они старались вернуть прежний порядок в монастыри, которые их предки основали или вырвали из-под королевского покровительства. Это реформаторское движение началось очень рано — в первые годы X века. К 980 году оно развернулось во всю мощь, а к 1130 году, достигнув цели, завершилось. Тот факт, что важнейшую роль в этот период христианской истории играли именно монашеские общины, объясняет, почему реформаторский дух проник прежде всего в аббатства. Церковь, действовавшая в миру, вплоть до начала XII века оставалась погруженной в земные заботы, поэтому аббаты затмевали епископов и монахи повсюду одерживали победу. Это происходило потому, что они отличались большей святостью, потому, что их служение было значительно более угодно Богу. До 1130 года самыми крупными культурными центрами Западной Европы, колыбелью нового искусства были не соборы, а монастыри. Обители, возникшие в сельской местности, на земле, дававшей силы непрекращавшемуся развитию земледелия, наиболее соответствовали требованиям и структурам общества, которое было преимущественно деревенским. Своим главенствующим положением монастыри были обязаны тому, что институты монашества значительно раньше были обновлены и очищены от разлагавшей их скверны. На западе Европы в Средневековье аббаты достигли святости прежде епископов, прежде них провели реорганизацию школы и прекратили проматывать всё более щедрые пожертвования, непрерывным потоком стекавшиеся в обители. Отныне эти средства тратились на то, чтобы, к вящей славе Господней, перестроить и украсить монастырский храм.

Как правило, реформой монастырских учреждений занимался человек, обладавший необходимыми для этого способностями, известный строгостью нравов и энергичностью, которого государи-феодалы, желавшие быть уверенными, что имеют дело с истинным монахом, приглашали для того, чтобы укрепить в каком-нибудь монастыре расшатавшуюся дисциплину. Занимаясь исправлением пороков, этот человек постоянно был в пути. Однако, желая, чтобы его деятельность приносила реальные плоды, он, как правило, старался удержать в своих руках управление множеством обновленных обителей. Таким образом монастыри объединялись в некое целое, во главе которого стоял такой человек. Самим фактом своего объединения монастыри были лучше защищены от нового натиска разрушительных сил, в частности от вмешательства светской власти. Реформа стихийно породила конгрегацию, структуру, в определенной степени повлиявшую на церковное искусство. Некогда искусствоведы делали попытки определить границы областей, где развивалось романское искусство; говорили о пуатевинской или провансальской школах. Надо сказать, что сходство, характерное для памятников XI века, объясняется не столько географической близостью обеих провинций, сколько духовными связями, которые во всем христианском мире объединяли монастыри, очищенные одним и тем же реформатором и поэтому находившиеся в тесном родстве. Настоятели этих обителей, желая продемонстрировать духовное единство, строили церкви одного типа, в декоре которых было мало различий.