Время своих войн-1

   Носилки на взрослого, и когда укороченного Пашку уложили, осталось много места, с другого края сложили ноги. Георгий отчего-то расстраивался, что их попутали местами - левую и правую, по ботинкам видно.

   Тут Пашка уплыл глазами, закатил их так, что стали видны белки. И тогда все побежали. А Георгий остался и подумал, что толстый санитар опять запыхается и может носилки уронить... И еще про время подумал, про то, что "время" умеет так растягиваться и так разно бежать, словно ему можно приказывать. Быстро или медленно, а еще "было" и "есть". Пашка сейчас то, что "было", а он, Георгий, то, что "есть". Все, что вокруг него - "есть", а то, что не рядом - или "было", или "будет"...

   Часть пацанов тоже остается и сразу же начинает спорить - пришьют или не пришьют ноги обратно. Большинство сходится, что пришьют - потому как ноги с собой забрали, а не здесь оставили, а находятся такие, которые говорят, что нет - не успеют, да и кровь вся из ног вытекла, надо было ноги ремнями перетягивать - быть теперь Пашке безногому, как тот самый Мересьев. И смотрят на Георгия, будто он виноват, что отрезанные ноги не перетянул.

   - Не пришьют, там кость, а кости не пришивают.

   - Сейчас клей такой есть медицинский - склеивают!

   - Я знаю, есть такой клей медицинский - жжется!

   - Это для ран, а для костей другой.

   Кто-то поднимает осколок кости - маленький.

   - Забыли!

   - Отнести?

   - Не догонишь.

   - Догоню!

   - Шуруй!

   Срывается с места.

   И принимаются спорить - пришьют или не пришьют ноги. Зачем-то ведь увезли, не бросили?

   - А кому бросать? Собакам? Или чтобы мы сами Пашкиным родителям их отнесли?

   Опять интересно - зароют на кладбище или в другом месте?

   - На котлеты пустят! - говорит кто-то, и ему дают по морде.

   Но потом еще кто-то принимается рассказывать страшную историю про котлеты, потом еще что-то, и про Пашку на какое-то время забывают.

   Проходят мимо еврейского кладбища, обнесенного высокой глухой оштукатуренной стеной, поверх которой наторканы стекла - да так густо, словно стоит там что-то прятать, кроме закопанных покойников.

   - Раз забор, значит, прячут! - говорит Коська, не уточняя - что именно.

   Обычно этого места стараются избегать, нехорошие разговоры про это кладбище, потому ходят другой дорогой, а сейчас заболтались. Теперь идут тихо, хотя и не вечер. Лешка, понизив голос, рассказывает, что когда с младшим проходили здесь же - водил на отстойники показать ему "гудящую грязюку", то какой-то с улыбкой и нехорошими глазами подзывал их и обещал конфеты. Но не пошли - запросто могли внутри запереть. Ворота у них тоже глухие, что стена.

   Жека тут же рассказывает, что какие-то в черной одежде и кепках повернутых наоборот, гонялись за ним по всему кладбищу, а он на дерево и с него через забор! Кто-то спросил - это какое-такое дерево там изнутри к забору прилегает? Жека тушуется, и все понимают, что он соврал - если и было, то не с ним.

   Молчком проходят мимо ворот, один створ которых открыт, внутри виднеется бортовая машина, еще "Победа", из которых забирают какие-то коробки в упаковочной бумаге и заносят в приземистое (немногим выше забора) здание без крестов.

   Георгию все время кажется, что у него сползают штаны, потому держит руки в карманах, подтягивая их кверху, и вид имеет независимый.

   Опять вспомнают про Пашку. Почти каждый думает - что расскажет дома, если там узнали уже, и что ему за это будет?..

   Позже Георгий свой ремень вспоминает часто. Даже приснился раз. Всякий раз почему-то кажется, что тот толстый неуклюжий санитар, который ему не понравился, теперь этот ремень носит, застегивая на крайние дыры. А может, и повезло - достался маленькому доктору - это было бы хорошо. Доктор главнее санитара - мог бы себе потребовать. Это вроде офицера, попробуй не подчинись. И Георгий еще раз думает, что будет офицером, а не кем-нибудь другим...

   Про Пашкины ноги узнали - не пришили и даже не пробовали, должно быть, слишком поздно. Пашка как-то незаметно исчез с горизонта интересов, сначала учился на дому, потом перешел в другую школу, да и вообще был он не совсем с их района, жил на пограничье и теперь прибился к другому. Георгий слышал, что родители купили ему мопед "Рига", и теперь он иногда рассекает по лесопарку, и даже сбегал посмотреть. Все взаправду - лихо гоняет в редком сосновнике и по набитым дорожкам. Мопед у него действительно - "Рига", такие только что стали выпускать. Иногда Пашкины "ноги" соскальзывали и принимались болтаться по сторонам. А когда забуксовал на рыхлом и упал, сам подтянул мопед к дереву и стал на него карабкаться. Георгий подбежал, взялся помогать, но Пашка зло огрызнулся и обматюгал.