Время своих войн-1

   - Все ваши в погибших не считаются, а числятся пропавшими без вести!

   - Погибли они! - сказал Сеня. - Я знаю!

   - Бумаги лучше знают! - сказал начальник, и Сеня понял, что такого не переубедишь, должность такая: тут либо человека под нее подбирают, либо она ломает под себя.

   - Ему медаль обещали! - опять сказала Катя. - За немца и полицая!

   Начальник отмахнулся.

   - Агентом у вас назначили, сейчас посмотрю... Давид Маркович Субботин - он будет ходить по продналогу, собирать и описывать.

   - Это Субботу что ли? - скривился Сеня. - Пришлого?

   - Пришлых здесь нет! - строго сказал начальник. - Здесь все советские люди!

   Как же, советские... Сеня не очень был уверен, что начальник совсем советский, а уж Суббота...

   - Свиней держите? Кожу положено сдавать!

   - Откуда у нас свиньи! - удивился Сеня. - Свиньи теперь в городе.

   - Пошел вон! - сказал начальник, захлопывая журнал и откидываясь назад.

   - Я не про это хотел сказать! - заторопился Сеня, сам испугавшись сказанного. - Свиньи теперь только при вас, при комбинате, а у нас, как все немцы повыжрали, так новых не заводили - самим жрать нечего...

   - Вон! - коротко сказал начальник.

   Сеня вышел, пропуская Катю вперед, придержал, не давая пружинам хлопнуть, прикрыл аккуратно за собой.

   - Сердитый? - спросили в очереди.

   - Угу! - кивнул Сеня

   Снова приоткрыл, просунул белую голову.

   - А грачевыми принимаете?

   - Что?

   - А яйца! - громко напомнил Сеня, думая, что тот плохо слышит. - От грачей!

   - Вон!! - прорычал начальник замахиваясь бумагами.

   Сеня захлопнул дверь. Постоял, подумал - стоит ли еще спросить про вороньи яйца? - и решил не спрашивать.

   - Какой белый! - сказала кладовщица про Сеню. - Словно седой!

   Белобрысые среди "вязовских кровушек" не редкость, но Сеня (а если по взрослому, то - Енисей) не родился таким, таким стал - в один из ноябрьских дней взял, да и выинел, словно убитый морозом рогоз - никто не заметил как и почему это произошло.

   - Он немца убил! - сказала Катя, и Сеня дал ей тумака.

   Вообще-то Сеня добрый, а тумака дает, когда не дело говорит или не к месту.

   - Не надо ее бить! - сказала кладовщица.

   - Надо! - сказал Сеня. - Кроме меня у нее никого нет.

   Дядька-инвалид не сказал ничего, только странно посмотрел на Сеню и вздохнул.

   Когда пришли, Катя его не сразу заметила, только когда в углу шевельнулось, увидела на деревянной тележке полчеловека, с перекинутой через шею торбой. Полчеловека это мало, получилось, что он хоть и взрослый, а она, Катя, уже больше его.

   - Теперь кору будем принимать, - сказала кладовщица. - Наряд такой спустили. Расценки по ходу определят.

   - Зачем кору?

   - Кору для обуви, принимать будут вязанками.

   - Обувь из нее делать? - удивилась Катя

   - Нет, это для чего-то другого, - наморщил лоб брат-Сеня.

   А скучающий дядька-инвалид объяснил:

   - Дубить будут, квасить, кожи замачивать. Но пока запрос на лозовую.

   Катя подумала - как это можно корой красить? - потом вспомнила, как брат Сеня обстругивал ольховую палку, а с нее красились руки, словно кровь.

   - Этот наряд, прости Маруся, не для меня!

   - Ты мешки латай! - сказала кладовщица инвалиду. - Мешки понадобятся.

   - На мешках не заработаешь.

   - Только лозовую будете принимать?

   - Пока - да. Если много заготовишь, машину пришлем, но стаскать надо в одной место, ближе к дороге.

   - Ближе к дороге украдут, - пробурчал Сеня.

   - За прошлую сдачу тебе положено... Деньгами возьмешь?

   - Нет! - сказал Сеня. - Сечку!

   - Мешок свой есть?

   Сеня вынул из-за пазухи сложенный мешок, тот что дорогой согревал грудину, и даже не столько сам, как мыслями, что он, Сеня, в нем понесет. Достал веревку - обвязывать.

   - Что же к углам не подшил? - спросил инвалид. - Теперь как не вяжи, какая-нибудь дорогой соскользнет.

   - Можно по камню внутрь в углы, и вокруг обвязать, - сказал Сеня, который так уже не раз делал. - Я схожу поищу.

   - Смерзлось все! - сказал инвалид. - И снег!

   - Можно из под дома, там под крыльцом должны быть.

   - Не ерунди! - сказал инвалид. - Хозяйка, удружи мальцу пару картофелин.

   Кладовщица укоризненно посмотрела на инвалида, но перечить не стала, вышла в складское и принесла две гладкие картофелины. Инвалид загнал в углы и ловко обвязал веревкой.

   - Хорошая веревка. Немецкая?

   - Немецкая, - подтвердил Сеня.

   - Где достал?

   - Там нет уже, - честно сказал Сеня.

   - Куда тебе?

   Сеня сказал, мужчина присвистнул.

   - Ты поосторожнее бы у себя гулял, там у вас, я слышал, самые бои были. Подорвешься нахрен!

   - Это не у нас, это три километра от нас. Все хорошее уже обобрали. Еще трофейщики обобрали.

   - Трофейщики чисто не обирают, - сказал инвалид. - Леная команда.

   Посмотрел на Катю.

   - Не дотопаешь с ней.

   - Я знаю, - сказал Сеня.

   - Только сечку? - спросила кладовщица. - Еще что-нибудь?

   - Нет, самое дешевое.

   - Это больше чем полтора пуда будет, - сказала кладовщица с сомнением.

   - Донесу! - уверенно заявил Сеня. - Это донесу.

   Обмотал, затянул горловину, подгоняя лямки под размер.

   - Машина будет в Луки, я шоферу скажу, чтобы до Рокачино вас подбросил, а дальше сам.

   - Спасибо! - с жаром сказал Сеня. - Я вам этой коры больше всех наготовлю!

   Когда ждали машину дядька-инвалид спросил тихо.

   - Ты правда немца убил?