Время тигра

И они толкали, с храпевшим в забвении грузом, в глубоком сне растянувшемся на заднем сиденье. Нэбби Адамс бурчал, ругался, поносил Алладад-хана. Алладад-хан в экстазе пел старую песню пахарей. Под сияющей луной преодолевали дорогу. Демоны полу прирученных джунглей бесстрастно наблюдали за ними; змея высунула из травы голову; светлячки мельтешили над ними насмешливыми огоньками. Вдалеке кого-то окликнул тигр. Нэбби Адамс осатанел от жажды.

– Четыреста пятьдесят, – пропыхтел он. – И ни пенни больше. Будь я проклят. И пускай радуется. Ублюдок, – добавил он. – Пьяная сволочь. Ни пенни больше.

5

– Хе-хе-хе, – сказал инчи Камаруддин, показывая мелкие зубки в веселой улыбке. – Если делать такие глупые ошибки, дечего даже дадеяться сдать экзамеды. Если так делать, провалишься. – Он ослепительно ободрительно улыбался.

– Да, – сказал Виктор Краббе. – Но как бы не существует никаких правил. – На столе лежало его упражнение, транслитерация на арабскую вязь. Слова ползли справа налево неуклюжими нескоординированными завитками, сбрызнутыми точками. Стоял теплый вечер, несмотря на дождь; шла деловитая жизнь насекомых. Повсюду вокруг приземлялись летучие муравьи, готовые спариться, сложить крылышки и умереть. Крылатые жуки раздраженно пели в стропилах веранды, мелкие мошки и бледная моль пили пот с шеи Краббе. С державшей ручку руки на тетрадь капал пот. Оп знал, что в глазах учителя-малайца должен выглядеть мокрым, сальным, желторотым. Инчи Камаруддин улыбался и улыбался, порицая его тупость несказанно радостным взглядом.

– Правил дет, – улыбнулся инче Камаруддин. – Это первое, что вам дадо усвоить. Каждое слово отличается от любого другого. Слова дадо заучивать по оддому. Адгличаде все ищут каких-дибудь правил. До тут, да Востоке, дет правил. Хе-хе-хе. – Он хихикал, радостно потирая руки.

– Хорошо, – сказал Краббе. – Ну, давайте посмотрим на специальные слова для малайских особ королевской крови. Хотя за каким чертом нужно употреблять другие слова, чем для прочих людей…

– Хе-хе-хе. Всегда так было. Таков обычай. Когда простой человек ложится спать, дадо сказать тидор.А султады всегда бераду.Коредь этого слова здачит, что между далождицами проходило певческое состязадие. Победительдица спала с султадом. Хе-хе-хе. – Он потер брюшко, изображая поддельную похотливость.

– И у султана Лаичапа проходят такие конкурсы талантов?

– У дыдешдего султада? Теперь все идаче. – Инчи Камаруддип с готовностью вытащил из стопки книг и прочих учебных пособий малайскую газету. – Видите, сегоддяшдие довости. – Краббе прищурился на арабские письмена, медленно расшифровывая. – Если бегло читаете, будете в курсе последдего скаддала. Хе-хе-хе.

– Он собирается снова жениться? На китаянке?

– Султад проиграл мдого дедег да скачках в Сидгапуре, и да скачках в Пидадге, и да скачках в Куала-Лумпуре. Султад задолжал мдого дедег.

– Моя ама всегда говорит, он ее отцу должен.

– Вполде возмождо. Хе-хе-хе. Эта китайская девушка – дочь хозяида оловяддого руддика, богатейшего в штате. У султада будет оловяддая жеда. Хе-хе-хе. – Богатая шутка. Инчи Камаруддин покачивался от радости.

– До чего вы любите скандалы. – Краббе то-лераитно улыбнулся своему учителю. Инчи Камаруддин был в экстазе. Вскоре стал чуть серьезнее и продолжил:

– Вижу, в школе Мадсора прибавилось деприятдостей. Машида директора поцарапада, шиды проколоты.

– Я не знал, – сказал Краббе. – Он ничего никому не рассказывал.

– Разумеется, де рассказывал, – улыбнулся инчи Камаруддин. – Идаче потерял бы лицо. До побил палкой трех старост, и теперь месть. Будет хуже. Мятеж будет.

– Они на это не способны, вы же знаете. Такое бывает только в школьных байках.

– Попытаются. Дачидают политически мыслить. Про белых угдетателей рассуждают. – Инчи Камаруддин широко усмехнулся и затрясся от радости.

– Как вам удалось услышать подобные вещи?

– Хе-хе-хе. Всегда есть пути и способы. В школе Мадсора будут крупдые деприятдости, вердей дичего быть де может.

– Так. А что ваши осведомители в Куала-Лумпуре говорят про официальное отношение к нынешнему режиму?

– В школе Мадсора? Дичего де здают. Власти очедь довольды руководством мистера Бутби. А вами де очедь довольды. – Инчи Камаруддин усмехнулся, содрогнулся и пропел нисходящей гаммой: – Хе-хе-хе.

– Да? – забеспокоился Краббе. – Почему?

– Получеды сообщедия, что вы де выполдяете просьбы мистера Бутби. А еще рассказывают про вашу дружбу с малайской жедщидой. Только не беспокойтесь дасчет подобдых вещей. НООМ вами вполне довольда, и, когда НООМ будет править страной, вы без труда получите хорошее место. Оддако первым делом, – инчи Камаруддин постарался на миг принять очень серьезный вид, – первым делом, – лицо его постепенно светлело, – вам дадо экзамеды сдать. Им требуется адгличадид, владеющий языком. – Инчи Камаруддин стукнул по столу из ротанга аккуратным коричневым кулаком. – Мисти лулус. Мисти лулус.Вы должды сдать экзамед. Но не сдадите, если будете делать такие глупые ошибки. – Широко, заразительно усмехнулся и застыл в тихой радости.