Время цветущих яблонь

— А мы? — Я щелкнул выключателем и каюту заполнил хаос зеленоватых бликов: над спокойным теплым океаном плыла полная луна.

— А ты мне скажешь, правильно ли я догадалась об ответе на свой вопрос. Когда папа сказал про кодексы, я вспомнила твой. "Можно отнять жизнь, если это необходимо для защиты свободы разумного существа стремиться к счастью." Видишь, дословно помню! А Питер все время говорил так, будто свобода принимать собственные решения — это недостаток. Нам с ним точно не по пути.

— Нам?

— Конечно, наш же кодекс.

— Если так, то да.

— Ага, значит, правильно угадала, тогда я сплю, — и уже через несколько минут спокойно засопела в подушку. А я лежал, смотрел на блики от воды на потолке каюты и гадал, есть ли обратное влияние от написанных кровью строк кодекса на личность писавшего их, и на тех, кто с ним рядом.

46. Торг

К началу завтрака мы опоздали. Утром проснулась Джин и высказала Дэну все, что думала о том, что ее не разбудили, когда появились мы с Гермионой. То, что не думала — тоже высказала. Потом долго тискала Гермиону, а потом мы опоздали на завтрак. Даже нет, не так — я до завтрака так и не добрался, в коридоре перехватила МакГонагалл.

— Блоссом, вы где ходите? Вас все ищут.

— Доброе утро. Гуляли на Астрономической башне. — И не вру ведь. Действительно гуляли и в том числе на Астрономической башне. А что только в одну сторону, так это детали, правда? — Зачем нас ищут?

— Гуляли? С Грейнджер?

— Да, профессор. Так зачем нас ищут?

— В Хогвартс приехал министр Фадж. Хочет поговорить. Срочно. Идем. А вам, Грейнджер, надо поторопиться на завтрак.

Я так понял, мне завтрак не положен, ибо мы направились куда-то на второй этаж. Зачем бы я мог понадобиться министру? Что у нас за новость, явление Волдеморта в Большом зале? Не слишком свежая, но, учитывая медлительность министерства, наверное, как раз она.

Предположим, так. Тогда получается следующий расклад. В книгах Фадж до последнего отказывался признать возрождение Волдеморта, но сейчас его видели все ученики и наверняка написали домой. Это уже не получится игнорировать. Далее, в книгах Фадж боялся усиления влияния Дамблдора, теперь же директор проиграл бой, ранен и бежал. Совсем другая ситуация. Волдеморт — есть, Дамблдора — нет. Причем второе имеет двойной смысл: с одной стороны можно не опасаться усиления влияния, а с другой — кто защитит, если вдруг что? Ах да, есть еще Гарри, который уже не Поттер. Вывод прост — я крайне нужен министру. Но воспринимает он меня как ребенка, марионетку старика, которую хочется прибрать к рукам, пока хозяин отсутствует. Мне это выгодно? Нет. Значит, придется нарушить образ.

Тем временем мы добрались до какого-то кабинета, превращенного в гостиную при жилых помещениях. В мягких креслах расположились смешной длинный человек в дикого цвета костюме, видимо, министр Корнелиус Фадж, и низенькая дама в розовом платье с большим количеством тесьмы и оборок. Надо думать, Долорес Амбридж.

— Спасибо, профессор, что нашли Гарри, дальше я вас не задерживаю, мы побеседуем сами. — Министр величественно кивнул головой, делая жест, что дальнейшее присутствие МакГонагалл нежелательно. Профессор поджала губы, но, ни слова не сказав, оставила нас втроем.

— Гарри, Гарри, как же нехорошо ты поступаешь, мы тебя так давно ждем...

Ну уж нет, министр, изображать тут покровителя, отчитывающего молодежь, я не позволю. Мне это не нужно. Привалившись к дверному косяку, я принял расслабленно-небрежную позу, а что делать — сесть мне не предложили, да и некуда — в комнате только два кресла. Видимо, предполагалось, что "провинившийся мальчик" будет стоять перед старшими.

— Сэр, мне бы хотелось понять, с кем вы предпочитаете разговаривать? С мальчиком, у которого ветер в голове, который выслушает вас, похлопает глазами, — я показал, как именно, — и забудет об этом еще до вечера? Или, — сменив тон голоса и добавив звучания Заглавных Букв, — с главой единственного в Магической Британии Светлого рода, с которым можно обсуждать решения и договариваться?

На лицах Фаджа и Амбридж отразилось одинаковое замешательство. Причем Амбридж взяла себя в руки первой, но промолчала. Интересно, мне показалось, или она действительно главная в этой паре?

— Мне бы хотелось серьезного разговора...

— Хорошо. — Воспользовавшись небольшой паузой, чтобы сделать вид, будто и не перебиваю вовсе, вышел на середину комнаты и движением руки выдернул из теней тяжелое кресло темного дерева, накрытое шкурой белого медведя. Пока я устраивался в нем, собеседники вновь пережили ступор, и опять Амбридж вышла из него первой.

— Беспалочковая трансфигурация на втором курсе? Достойно. Весьма достойно. Считайте, этот экзамен по СОВ вам уже можно зачесть.

— Итак, сэр, — обратился я к министру, — о чем вы хотели со мной поговорить? И я не знаком с третьей участницей нашей беседы.

— А, да, конечно, Гарри...

— И, если уж мы говорим в официальном ключе, то давайте использовать и официальное обращение.