Время учеников. Выпуск 2

Иван дернулся, как от удара.

— Никуда я не поеду! — зло сказал он. — Пока закон об иммиграции позволит — никуда не уеду! А потом нарушу закон! Не может быть, чтобы здесь не оказалось тех, кто ненавидит этот сытый мир! Я помогу им не растрачивать ненависть по мелочам!

Мария вздохнул:

— Пойдем, Иван. Еще поговорим. Пойдем.

Иван встал, зябко поежился, обхватывая плечи. Глянул на меня, и его взгляд прояснился:

— Знаешь, Лэн, я видел чудесный мираж! Ты и Рюг стояли передо мной почти взрослые, вы решили поехать в Гоби, на Магистраль…

Я ничего не сказал, не очень-то мне хотелось ехать в пустыню, где уже лет двадцать строили какую-то магистраль и, видно, собираются строить еще столько же. Мария взял Ивана за руку и, как ребенка, повел из спальни. Иван замолчал и обмяк.

Так он больше ничего и не сказал. Я подождал, пока они не вышли, и в окно проследил, что точно ушли. Потом пошел в ванную, открыл сток и стал убирать разбитый приемник. На полу валялись выпавший слег и супергетеродин, вынутый Иваном. Эти супергетеродины почему-то всегда ломаются. И они во всех приемниках стоят. А слег, который Иван называл вакуумным тубусоидом, по виду точно такой же, и везде продается по пятьдесят центов. Дальше же все просто, правда? Обязательно кто-то слег вместо гетеродина вставит и в ванну заберется.

Может, я и маленький — пока, и трусливый — пусть даже навсегда, только не дурак. Все я понимаю, но кричать об этом не буду. И слег не стану пробовать, лучше уж в пустыне в песке возиться, магистраль эту дурацкую строить…

— Лэн, — сказали из-за спины. Я повернулся — это был Рюг. — Я в саду ждал, — пояснил он. — Думал, вдруг чего…

Он засопел.

— Помоги убраться, — попросил я. — Не хочу, чтобы Вузи это увидела, она расстроится очень.

— А так, думаешь, не узнает? — удивился Рюг. — Иван теперь никуда не уедет… — Взял тряпку, сыпанул на нее порошка, и принялся с сопением оттирать ванну от «Девона». Делал он это умело.

— Ну, узнает, только позже…

Мы убрались в ванной, умылись и не сговариваясь вернулись в холл. Конечно, спать уже не хотелось, да и рассвет наступал.

— Рюг, хочешь, когда вырастем, поедем в Гоби строить железную дорогу? — спросил я. Рюг очень удивился:

— А что, надо?

Я подумал и кивнул:

— Да, наверное. Придется.

За окном светлело, и мы стояли рядом, держась за руки. Какая предстоит работа, подумал я. Какая работа… Только что уж делать, раз мы все прокляты.

Апрель 1997 г.Алма-Ата

Николай Ютанов

ОРДЕН СВЯТОГО ПОНЕДЕЛЬНИКА

В мастерской повествования любой эпизод отбрасывает тень в будущее.

Хорхе Луис Борхес. «Повествовательное искусство и магия»

Глава первая

Нам предстоит разговор о будущем.

Станислав Лем

Это случилось однажды под вечер. Мой живот, предназначенный исключительно для положения на алтарь науки, был выведен из строя теплым кефиром, который подавали сегодня в институтской столовой. Я лежал на кровати и безмерно маялся животом, как вдруг вспомнил, что завтра приезжает из командировки Стеллочка, а в соловецком кинотеатре уже третий день идет обещанная ей «Кавказская пленница». Будь здесь Витька Корнеев, он бы сообщил мне, что кино — это вырожденчество и маловажность, если вообще не полный кретинизм. И что мне не пузо на одеяле греть надо, а собирать кости и двигать к «Алдану-ЗМ», да подключать КАМАК-периферию для ми-кигами — зеркал Аматэрасу, изготовленных декаду. назад в Опытном Производстве нашего института. У меня даже руки зачесались. Я протянул одну из них и, пошарив в тумбочке, вытащил толстую пачку описаний, отпечатанных на селедочной бумаге. Полистав страницы, украшенные бесконечными РОСТОВСКИМИ ТУ, ТО, ЩА и ССТ, определяющими крепежные нормативы стальных уголков и параметры несметного числа плавких предохранителей, нашел единственную страницу с характеристиками новой ЭВМ. 128 килослов… вчетверо скорости счета, технология «больших интегральных схем». Скорее всего, придется освоить и вторую половину семнадцатого этажа. Поставим шкафы-блоки новой периферии, а десять новеньких вещих зеркал через трансгрессионные кабели — в машинный зал к старому и новому «Алданам»: достойный инструмент для модельного воплощения некоторых аспектов проблемы Ауэрса. Великой проблемы Ауэрса.

Живот явно начал утихать. Я сел и принялся спешно обуваться. Еще успею прогнать пару тестов на центральном процессоре, да и задачка Кристобаля Хозевича Хунты висит: по адекватности моральных и физических пыток. Отдел Смысла Жизни скучать не дает.

Я попытался запихнуть пачку описаний в папку. На пятой попытке махнул рукой и сложил все в авоську. Сунул туда же два заначенных на завтрак бублика. И тут вспомнил. Аж зубы заломило от тоски.