Время учеников. Выпуск 2

Исчезали люди — дети, не дети — не это главное. Исчезали они и раньше. Умельцев по таким делам хватало. Но то было не так, то всегда бывало иначе. И когда людей — тела — находили, все равно было понятно: кто — хотя бы примерно, как — в общих чертах, и зачем — абсолютно точно. И ведь всегда исчезали люди. Массаракш, люди целиком! А не души!..

А три месяца назад он и вовсе чуть не впал в ступор — даже два дня нигде не появлялся, — когда вдруг понял, что его ведут. Мягко, не слишком навязчиво, но вполне явно и без каких-либо чудес, кто-то направлял его, обращая внимание на определенные факты. Сначала он сопротивлялся и упорно шел по графику, известному кроме него только Второму. Но профессионализм взял свое: уж больно факты были в строку. И он сдался — взял подброшенную нить. И вышел на «гнездо», на нервный узел целой сети нарко- и порнобизнеса. На который сам не вышел бы никогда. А потом — еще и еще — в делах с «киношниками» и «перевозчиками». Потом — «медики»…

Они были хорошими ведущими, они знали его силы и его темп. И они помогли ему сделать то, что он сделал и чего без них не сделал бы никто. А за это, за послушание, подбрасывали факты — факты по главному делу. И он убедился, что «исчезновение душ» не так локально, как виделось вначале: были случаи и вне интерната. Однако проверить такое можно было, лишь имея замороженный мозг. Свежезамороженный! И это они тоже сделали — вывели на такие два случая. Если только не организовали условия хранения тел сами… Он не слишком вникал.

Они будто пытались остановить его, упереть мордой в стенку… Или все не так, наоборот? И они — тоже не знали и хотели иметь его в союзниках? Вербовали?.. Сегодня он ясно видел: ни на один вопрос ответа не будет. Никогда. И остается утешиться тем, что без его энергии и полномочий — и без их информации — он вряд ли спас бы те десятки тысяч детских жизней… Утешиться и забыть наконец о своем скептицизме. Что ж, пусть так — пришельцы так пришельцы. А он, массаракш, выходит, нужен и им? И отлично. На том и порешим.

…Пауза затянулась. Комиссар Данти, смущенный внезапным пониманием еще больше, чем прошлым неприятием, рассматривал пейзаж за окном кабинета: кусочек неба в клетку и глухая стена — с тем же незатейливым орнаментом. Генеральный инспектор захлопнул блокнот.

— Что ж. Напоминать вам о степени секретности основной задачи излишне. Последние операции начинаем — в квадратах восток-3, восток-5 и восток-6 — одновременно, в шесть ноль-ноль. Схема прежняя. Координирую я. Ну, словом, как и на юге. Если что — я здесь, за стенкой. Да, и подайте мне ближе к вечеру списки на награждение. Особенно — по утренней операции с «киногруппой». Вас лично я также отмечу в рапорте. Все. Не прощаюсь. — Генеральный инспектор привстал — и его уже не было в кабинете. Оставшись один, комиссар Данти посидел еще минуту, покачал головой, пожал плечами и встал, чтобы включить кофеварку и позвонить наконец домой.

Ладно. Пусть. Пусть дальше он сам. А у нас — все. Завтра — все!..

Текст 6

Поступление в Архив — 16.12.172

Извлечение-копия из документации КОМКОН-2

Слишком это парадоксально: джутовые мешки и нуль-транспортировка…

ДОКУМЕНТ А.

Радиокарточка 164.12.08. - 10.18. Лаборант — Ферзю

На запрос о моделировании ситуации на Саракше докладываю: моделирование проведено мною по схеме «инэкс» с расчетом на сорок земных лет в обоих направлениях.

Допустимая погрешность установлена в пределах максимального допуска из-за недостаточности и противоречивости краевых данных.

Биг-Баг! Неофициально. Ты просил выяснить в первую очередь возможные истоки волны изобретательства в области ментоскопирующей техники. Так вот, проследить эти истоки в хаосе, который мы можем предложить Большому Оракулу — я говорю о данных на тридцатые годы, к которым относится открытие ментотехники на Саракше, — практически невозможно. То же и со вторым твоим вопросом — о первооткрывателе «излучений» и их действия на людей Страны Отцов. Однако, в порядке компенсации, могу предложить тебе кое-что, на мой взгляд, крайне любопытное — из выданного Оракулом. Я отбрасываю шелуху: судя по нашей беседе, тебе важна не история, а техника как таковая.