Время великих реформ

9) Независимо от сего предоставить Главному Начальнику Верховной Распорядительной Комиссии делать все распоряжения и принимать вообще все меры, которые он признает необходимым для охранения государственного порядка и общественного спокойствия как в С.-Петербурге, так и в других местностях Империи, причем от усмотрения его зависит определять меры взыскания за неисполнение и несоблюдение сих распоряжений и мер, а также порядок наложения этих взысканий.

10) Распоряжения Главного Начальника Верховной Распорядительной Комиссии и принимаемые им меры должны подлежать безусловному исполнению и соблюдению всеми и каждым и могут быть отменены им самим или особым Высочайшим повелением.

11) С учреждением, в силу сего Именного Указа Нашего, Верховной Распорядительной Комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия, учрежденную таковым же указом от 5-го Апреля 1879 года, должность Временного С.-Петербургского Генерал-губернатора упразднить. Правительствующий сенат к исполнению сего не оставить сделать надлежащие распоряжения.

ПЕРЕПИСКА

Переписка императора Александра II и великого князя Константина Николаевича 1857–1861 гг.[14]

Переписка Александра II с братом и ближайшим помощником великим князем Константином Николаевичем охватывает период с 1835 г. до 1880 г. и находится на хранении в Государственном архиве Российской Федерации, в фондах императора Александра II и Мраморного дворца. В настоящем издании публикуется только часть писем, написанных в первые пять лет царствования Александра II – время наиболее активной реформаторской деятельности императора и верно служившего ему брата.

Переписка раскрывает личности Александра II и Константина Николаевича и одновременно дает представление о масштабности перестройки, идущей во внутренней и внешней политике, общественной жизни в России, готовящейся к отмене крепостного права. Несмотря на множество дел и забот, которые занимают авторов переписки, одна идея доминирует над всем: добиться благополучия и процветания «дорогой нашей России».

№ 1. Александр II – Константину Николаевичу

С. Петербург. 20-го янв. /1-го февр. 1857 г.

Пользуюсь отъездом Крауна[15], чтобы ответить тебе, любезный Костя, на три твоих письма, за которые искренно благодарю тебя.

Прежде всего с душевным удовольствием могу сказать тебе, что наш милый Никола [16] благодаря Бога совершенно поправился

после довольно долгого нездоровья, почти с самого отъезда твоего. Кроме кашля он не жаловался ни на что, но был скучен и соплив, имея притом почти постоянно жар.

Доктор опасался, что не скрывается ли в нем какая-нибудь сыпь. С того дня, как я тебя известил по телегр[афу], что ему позволили прийти к нам, ему стало лучше и теперь он снова весел и мил по-прежнему. Признаюсь, у меня как гора с плеч свалилась, дай Бог, чтобы ничего подобного не повторялось!

Офиц[ерский] мунд[ир], подаренный Алексею [17] в день его 7 лет, в нем возбудил немного зависть, но он впрочем сам себя утешает мыслию, что скоро он того же удостоится. Мило будет видеть обоих наших моряков в одинаковом мундире.

С большим любопытством прочел я описание твоего вторичного пребывания в Дерпте и присутствии при орденском празднике и рад, что ты остался доволен приемом.

Насчет перемен в твоем маршруте я все совершенно одобряю и радуюсь весьма, что тебе можно будет дольшее время пробыть с нашей бесценной Мама́ и сопутствовать ей, вместе с Олли [18], в путешествии по Италии.

По телегр[афу] знаю, что «Выборг» благополучно прибыл в Геную, о прочих не имею еще сведений. Надзор твой за ними будет весьма полезен.

Письмо твое к Горчакову [19], о Китайских делах, прочел я также с большим вниманием и мысль о посылке туда Путятина [20] опробую, но присутствие его здесь необходимо для личных объяснений, соображений и наставлений, вот почему я по телегр[афу] приказал немедленно ему прибыть сюда. Время для нас дорого и весьма желательно, чтобы мы могли кончить с китайцами, прежде чем Франц[узская] и Англий[ская] миссии туда прибудут. Дай Бог нам успеха.

В политике нового ничего нет. Невшательское дело надеюсь вскоре кончится мирными конференциями [21], и Греческий вопрос так же близок к удовлетворительной развязке и есть надежда, что незваные гости скоро оттуда уберутся [22].

Из Персии после занятия англичанами […], мы еще положительных сведений не имеем, слухи носятся, будто бы Шах согласился на все их требования [23]. Это меня бы не удивило, ибо подлость и малодушие в их характере. Из Лондона нас уверяют, что они ничего серьезного не намерены там предпринимать. Дай Бог, чтобы оно было так, но ты сам знаешь, какое можно иметь доверие к правительству, которого достойный представитель есть Пальмерстон [24].