Время Верочек (СИ)

– Мне бы Верочку Удальцову увидеть прямо сейчас, пару слов сказать ей, что никуда не уеду, буду ждать выписки, чтобы она не переживала, – твердил он. – Вы уж, позвольте, пожалуйста, хоть минуточку посмотреть на неё, мы же с ней самые родные люди на свете! Очень Вас прошу!

– Мужчина, о чём Вы говорите?!! Как будто не слышите меня!

Нет, он не слышал, он не хотел слушать. Он думал только о Верочке. Она подарила ему внучку! Это же какое счастье свершилось!

– Вы отказываетесь подписывать? – звучал издалека занудный голос главврача, мешавший ему думать о счастье.

– Да, отказываюсь, отказываюсь, – машинально повторял он.

– Будете требовать разбирательства?

– Буду, буду. Да, надо разобраться. Обязательно надо.

– Тогда нам не о чём больше говорить с Вами.

– Конечно, не о чём. А выписка когда? Когда Верочку выпишут?

– Немедленно покиньте мой кабинет! – приказала врач и демонстративно распахнула дверь настежь.

Егор не помнил, как он оказался в гостинице.

Глава девятнадцатая

Взросление

Леночка всегда чувствовала себя неуверенно с мужчинами, стеснялась их, но в этот раз начала разговор первой.

Очень уж располагающим, искренним был этот человек, неожиданно встретившийся на её пути, да и кукла в руках внучки никак не выходила из головы. Лена была уверена в том, что подобных совпадений не бывает, значит, и Синди в голубом вязаном шарфике – именно та куколка, которую когда-то она дарила Вере Удальцовой по случаю её дня рождения, а мама этой крошечной дедовой внучечки – бывшая подруга.

– Я могу увидеться с мамой малышки? Скорее всего, мы – сокурсницы, и она училась в том же институте, что и я.

Глаза Егора Ивановича мгновенно стали печальными.

– Встретиться с ней не получится. Я Вам, Леночка, расскажу эту историю как-нибудь в другой раз, если Вы не возражаете.

Они обменялись адресами, телефонами и договорились о встрече через неделю.

Лена пригласила Егора Ивановича к себе, и он, любивший точность, прибыл в гости без единой минуты опоздания.

Ужастик

Внучку очень заинтересовал музыкальный инструмент, девочка с усердием водила пальчиками по клавишам, а клавиши отзывались незнакомыми ей звуками – то резкими и громкими, то глухими и тихими, это забавляло маленькую пианистку, и она старалась ещё сильнее.

Одинокая Леночкина квартира сразу наполнилась живительной энергией детского присутствия, милой суетой и счастливым смехом восторженного ребёнка.

Гостья смеялась по-особенному: тоненько-тоненько и очень звонко, будто колокольчик ведёт свою собственную мелодию, отличную от басистого фортепиано. Иногда она прерывала свои импровизации, чтобы потрогать чёрные и белые клавиши, ощутить их приятную, глянцевую поверхность, залезть кончиками пальчиков в диезы и бемоли, опуститься вниз, к педалям, придавить каждую из них ладошкой и с хитрой полуулыбкой замереть в ожидании чуда.

Пока малышка забавлялась извлечением звуков, взрослые пили чай на кухне. Никоим образом Егор Иванович не начинал разговор о матери ребёнка, а Лена осторожничала из соображений деликатности, вопросов не задавала, только рассказывала о себе, о столичном институте, который окончила с красным дипломом, что позволило ей потом трудоустроиться в родном городе, об увлечении музыкой и своей учительнице, которая случайным образом оказалась матерью её студенческой подруги Веры.

Егор Иванович очень удивился тому, что новая знакомая знает Ларису Андреевну:

– Как тесен мир, Леночка! И предположить не мог, что Вы и есть подруга моей дочери, что с Вами меня сведёт сама судьба. Вера много говорила о Вас, только фамилию не назвала. Я же нашёл всех её знакомых и друзей, о которых она рассказывала мне, кроме Вас. Ездили мы с внучкой и к Марине Валерьевне, она там же работает, в пельменной. Сокрушалась сильно, ведь Эдик так любил Верочку, мечтал жениться на ней. Но не довелось ему ни жениться, ни увидеть Верочкину дочку. Следствие ещё не окончено, преступник не найден. Есть только версия: кто-то попросил подвезти, Эдик остановился. Один пассажир сел на переднее сидение, а второй – на заднее. Оттуда и был нанесён смертельный выстрел в голову. Он умер мгновенно. Труп в лесу бросили… Лихие времена настали… А может, и не заканчивались они вовсе…

Светлое и радостное настроение улетучилось, Леночка заплакала.

Егор Иванович вытащил платок, вытер накатившую скупую слезу и только потом продолжил рассказ.

– Вы извините меня, Леночка. Пришёл к Вам в гости и принёс печаль… А Верочку мы можем навестить в любой день, когда Вам удобно будет. Я похоронил её здесь, в родном городе.