Время вне времени (ЛП)

Он услышал, как кто-то врезал кулаком по плоти. Раздался хриплый стон.

— Скажи привет, собака.

В телефоне зазвучал голос с сильным английским акцентом.

— Нет ничего страшнее, Ренегат[34], нежели неосведомленность перед боем.

Чу одним из немногих знал полное имя Рэна, и это подтверждало, что Койот действительно пленил Чу.

Больше сомнений не оставалось. Но все же через несколько секунд пришли сообщения с фотографиями жестоко избитого и привязанного к стулу Чу.

— Его жизнь в твоих руках, Мака'Али.

Охваченный яростью Рэн крепче сжал телефон. Человек, которым он научился быть, хотел спасти старого друга. Но воин понимал, как будет лучше.

Голодный койот ищет, чем поживиться. Зверь не успокоится, пока не насытится. И какие действия ни предпримет Рэн, это не изменит поступков Койота или судьбу Чу.

— Ну так как, Чу Ко Ла Та будет жить или умрет? — съязвил его брат.

Рэн стиснул зубы, а потом сказал единственно верный ответ.

— Только тебе это решать. Икскиб останется со мной.

Койот засмеялся и с издевкой ответил:

— Ты всегда был ту-ту-ту-тупым.

И бросил трубку.

Рэн и так все понял без его последнего высказывания. Желудок скрутило в трубочку от осознания, что, вероятно, он вынес смертельный приговор другу. Закрыв телефон, Рэн встретился с пристальным взглядом Икскиб. Единственное утешение, что второй друг, Сандаун, вместе с женой Эбигейл надежно скрыты от Койота. Рэн и Чу Ко Ла Та спрятали их еще несколько месяцев назад так, чтобы Койот никогда не смог их найти. Сандаун и Эбби не трусы, просто Эбигейл беременна. Никому из них не хотелось рисковать ребенком, столкнувшись с Койотом или любой другой опасностью.

Пока их малыш не родится, Рэн не приблизится к ним и не станет просить о помощи.

— Что случилось? — спросила Икскиб.

Прежде чем он успел ответить, с правой стороны дома что-то сильно ударило в крышу, пробивая черепицу.

Рэн бросился к двери и столкнулся с бегущим по коридору Рейном.

— Мужик, снаружи творится черт знает что. Похоже на торнадо или… впрочем не знаю. У меня нет образования по метеорологии.

Рэн схватил его за грудки и втащил в комнату.

— Охраняй сестру.

Катери нахмурилась, когда Рэн выбежал, оставив их с братом вдвоем.

— И что это было?

— Без понятия. Этот мужик меня пугает.

Катери рассмеялась от заявления Рейна.

— Это ни о чем не говорит, братишка. Насколько мне помниться, пауки тоже наводят на тебя страху, и даже при виде божьей коровки ты визжишь как девчонка.

Рейн замер, кипя от возмущения.

— Это не моя вина. Клянусь. Если бы ты только увидела моего отца с дядей Шеймусом, переодетых божьими коровками-убийцами на Марди Гра, тебя бы тоже ужасали эти насекомые. Два переодетых мужика поют «Человек дождя», а потом утверждают, будто тебя назвали в честь данной песни, для ребенка — это травма на всю жизнь. Но еще сильней меня ранило, что мама их поддержала. Я тогда был маленьким и не понял, что эта песня вышла после того, как я родился. Только повзрослев, я все сообразил.

Перед глазами Катери возник образ дяди Дэниеля, который и так мог навести жути, а в костюме и с плохим гримом… Она рассмеялась.

«Да, я могу себе представить, как он с ее тетей Старлой помучили сынишку. Они оба такие приколисты».

— Но я никогда не встречалась с твоим дядей Шеймусом.

— Радуйся. Шеймус как взрыв для мозга. Чертовски веселый, пока речь идет о ком-то другом… Представь себе моего отца, только выше, ворчливее, толще и с ирландским акцентом.

«О да, от такого образа захочется выколоть себе глаза».

— Ладно, больше никаких шуточек про божьих коровок, из-за которых ты распускаешь нюни.

— Спасибо.

Мигнул свет.

Катери на минуту застыла, а потом услышала, как что-то разбилось. Она посмотрела на Рейна.

— Что именно ты видел на улице?

— Честно? Я подумал, что это торнадо. Выглядело как эпизод из «Доктора Кто».

Со стороны гостиной послышался звон стекла. Катери отправилась на разведку, хотя, вспоминая пересмотренную кучу ужастиков, не стоило этого делать.

Рейн медленно пошел за ней следом.

— Мне кажется, нам не следует покидать комнату.

Не внимая его предупреждению, Катери осторожно продвигалась по коридору, приближаясь к звукам борьбы. Голова закружилась, когда она почти добралась до гостиной.

В следующую секунду Катери предстало видение: Рэн только в другом времени и месте. Он сражался на бескрайней долине, держа в руках боевую дубину. На обнаженной мускулистой груди была напряжена каждая жилка. Он дрался с пожилым мужчиной.

Обоих с ног до головы покрывала кровь. Она впиталась в волосы Рэна, запятнав белые перья, прикрепленные к кожаному шнурку.

— На самом деле, ты не испытываешь ко мне ненависти, Мака'Али. И знаешь это, — говорил старец с дикой усталостью в голосе. — А если ты не изменишь направление… то увидишь, где окажешься.

— Мне надоели твои крылатые фразы, старик. Сделай нам обоим одолжение и умри наконец.

Увернувшись, старец ударил в ответ.

— Говорят, ты ослеплен любовью и твоя жадность безгранична. Но ты не жадный. Не к материальным благам. Мы оба это знаем.

— Заткнись! — взревел Рэн.