Время волка (ЛП)

Уголком глаза он заметил едва уловимое скользящее движение. Юноша повернул голову и вздрогнул. И затем Томас не смел дышать. В подлеске, примерно в тридцати шагах от него, стояло что-то тёмное и пристально на него смотрело. Жёлтые глаза пылали как блеклые лучи и гасли, когда существо поворачивало голову.

Томас обливался потом, кровь стучала в висках. Быстро скосив глаза в сторону, он увидел всё ещё пустое место по левую руку от себя. Дьявол, что Бастьен делал так долго у ручья?

От порыва ветра зашелестели листья, тени перемещались качающимися контурами. Фигура пригнулась. На мгновение Томасу показалось, что он видит человека, который поджидал в подлеске, согнувшийся, звероподобный и странно искривлённый. Но после того как юноша поспешно протёр глаза, то понял, что чёрный контур имел четыре ноги. Он пошевелился. Глаза отражали лунный свет – бестия пустилась бежать. «Прямо на меня!»

Задыхаясь, он вскинул винтовку и навёл, его палец дрожал на курке, кора дерева, возле которого он сидел на корточках, давила ему между лопаток. На три удара сердца он потерял зверя из вида, тот исчез в тени. Пугающе близко бестия появилась прямо перед ним. Она слегка хромала. Задняя нога, кажется, была ранена, но она не показывала никакого страха. В дуге поворота она скользнула к нему. Томас лихорадочно дёрнул взад-вперёд винтовку и последовал за движением. Всё в нем кричало «Стреляй!»

Существо держалось от него на отдалении десяти, может, пятнадцати шагов. Туман опустился к ногам Томаса, и теперь он мог видеть даже детали. Часть его всё ещё кричала, что он должен нажать на спусковой крючок. Однако, другая его часть, исследователь, перестала сейчас даже думать. «Удивительно большое, прямая линия спины, почти квадратные очертания, заросшая грудная клетка. Может быть, это только волк?»

Ружьё опустилось само собой. Классифицировать животных с карандашом в руке – это что-то совсем другое, чем в туманную лунную ночь пристально рассматривать очертания. Несколько секунд он и животное рассматривали друг друга, пока сердце стучало в его горле. Животное облизнуло губы и опустило голову, и, ощетинив шерсть на затылке, вытянуло морду в сторону Томаса. Где-то хрипло вскрикнула птица. Животное съёжилось и слушало, подняв уши.

Теперь Томас тоже это услышал: крадущиеся шаги и щелчки. Животное зарычало и отступило на два, три шага, остановилось. Бастьен выругался и потом внезапно приземлился с глухим стуком на упругую лесную почву. Секундой позже он был возле Томаса и выхватил у него из рук винтовку. Мужчина молниеносно вскинул левую руку. Выстрел разорвался болезненно громко, от чего вспорхнули и разлетелись птицы. Облако порохового дыма закрыло им обзор. Когда оно развеялось, животное уже исчезло.

— Почему ты сразу не стрелял, идиот! — бранился Бастьен. — Мёртвый волк приносит шесть фунтов.

— Никогда не вырывай оружие у меня из рук!

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, потом Бастьен с яростным жестом бросил ему оружие. Ружьё ударило Томаса в грудь.

— Зачем ты идёшь на охоту, если не хочешь стрелять? — сердито спросил Бастьен. — О чём ты думал? Что волк сделает тебе одолжение и самостоятельно упадёт замертво, если ты достаточно долго на него посмотришь?

Томас был сам поражён от внезапного облегчения. Итак, это действительно был только волк?

— Боже мой, Хастель, ты был рожден с оружием в руке? Я всё испортил, ну и что? А почему ты выбросил свою винтовку вместо того, чтобы стрелять?

— Потому что была осечка. Проклятая дождливая погода! Порох был слишком влажным и это тоже слишком плохо. Как дьявольская пыль на передовой!

Он наклонился и поднял собственную винтовку. Томас на ватных ногах подошёл к опрокинутому дереву и сел. Тем не менее, ужас всё ещё сидел в его костях. Бастьен стоял в нерешительности, но потом подошёл к стволу и присел.

— Ну, да, подумаешь! На сегодня охота закончена. Вскоре, так или иначе, светает. И, по крайней мере, теперь каждое животное на расстоянии десяти миль знает, что мы здесь.

— Да, и нашу ругань, вероятно, до сих пор слышат охотники за Ле Бессет.

Бастьен ухмыльнулся.

— Не говори лишнего, Ауврай, — он достал из своей куртки кусок хлеба и сыр. Лезвие ножа блеснуло в лунном свете. Бастьен отрезал кусок козьего сыра и подал Томасу. Пряный аромат сена и конюшни смешивался с запахом листвы и мокрой от дождя древесины.

— Что ты имел в виду под дьявольской пылью с передовой? — спросил Томас.

— Плохой запал и пороховой заряд, — бормотал Бастьен. — Не хватает мощности, и снаряд может иногда даже просто так упасть на землю. И если он падает, то не убивает врага. Я видел солдат, которые стреляли в сердце пруссаков на расстоянии тридцати шагов, и парни снова поднимались не только с воодушевлённым настроением. Это выглядело так, как будто они были неуязвимы. Лазарус не возражал бы из могилы.

Непобедимый. Некоторые люди также хвастались зверем.

— На каком фронте ты был?