Время вороньих песен

Вампиры, как все долгоживущие, очень ловкие ребята, а потому окончательного падения не состоялось. Меня очень тактично и слегка смущенно поймали и усадили обратно. Вот хладен Лодвейн точно смущаться бы не стал, а может еще и придержал бы… Не только ловкие, но и неприлично привлекательные. Не так как эльфы, конечно. В плане привлекательности, а не неприличий. Об этой стороне жизни дивных ничего достоверного мне известно не было, а свои личные фантазии по этому поводу я в расчет не брала. Это же реальность, а не сказки для девочек. Но уши – да. Уши были. Равно как клыки у вампиров, зеленоватая кожа у орков, невысокий рост и большие ступни у хоббитов и бороды лопатой у гномов. А у магов – магия. У темных еще скверный характер был. И у ведьмаков, видимо, тоже. Или это от профессии зависит? Вот маджен Холин… Тьма, прямо в жар бросило. Маджен Холин к примеру – с виду очень приятный человек, хоть и темный, и в Управлении магического надзора работает. 

– Вам нехорошо, госпожа Арденн?

– Что? Мне? С чего вы взяли?

– У вас румянец и сердце частит. 

– Ничего, хладен Феррато, просто вспомнилось, – ответила я и вздохнула максимально горестно. Ну, как вышло. Пусть сам додумывает.

А я уставилась в окошко. Громада города была рядом и неумолимо придвигалась все ближе, как и необходимость принимать решения. Самой. Одной. Какой кошмар… Как жить в магическом мире, когда не в состоянии пользоваться обычным вещами? Это все равно что неандертальца к компьютеру посадить, но от битья головой о твердые поверхности толку не будет, придется и руки приложить. Но где я, а где средневековый быт? Ну, положим, плиту я растоплю и даже что-нибудь приготовлю. Но не хлебом же единым… Впрочем, учитывая настрой ведана Пешты и зачитанное им обвинение, мне недолго страдать осталось. Одна надежда на то, что если меня и забросит еще куда-нибудь, тот мир будет куда привычнее и благожелательнее теперешнего.

2.3

– Какая занятная повозка, – наконец разродился Лайэнц. Над последним из моих художеств он зависал дольше всего. – Это ваша фантазия?

– Сон такой странный, странная повозка летит с…

– А с большой скоростью летит?

– Смотря с какой силой пнуть, – задумчиво произнесла я, не отрывая взгляда от приближающегося города.

Вампир умолк и его замешательство повисло между нами вуалью. Потом он издал невнятный звук, зашебуршал у себя по карманам и так азартно стал скрипеть карандашом, что я отвлеклась от окна. Лайэнц, высунув кончик языка, выводил столбики значков и чертил вокруг рисунка затейливые линии прямо в моем блокноте.

– Возьмите себе.

– А?

– Говорю, возьмите рисунок, раз он вам так понравился. Я себе еще нарисую.

Если бы там было исключительно мое творчество, отдала бы вместе с блокнотом, но мне он достался уже частично с рисунками, и я считала себя не вправе распоряжаться ими так вольно. Отчего-то я трепетно, как скряга, относилась ко всему, что осталось от той, другой Малены. 

Ближе к городу дорога была ровнее и экипаж стало трясти меньше, а меня – наоборот. Сделалось тревожно и… ладно, страшно. И я отчаянно гнала мысли о том, сколько мне осталось и как.

А может и зря, что ведьмак с нами не поехал. Он бы раздражал меня, я его и думать о печальном будущем было бы некогда. Интересно, ему не нагорит за благотворительность? Я подтянула трость поближе, чтобы рассмотреть как следует. Погладила пальцами покрытую потемневшим от времени, а может, специально черненым серебром костяную рукоять в виде птичьей головы с гладкими круглыми каменными глазами, темно-красными, как начавшая сворачиваться кровь. Понятия не имею, с чего я взяла, что рукоять костяная, просто сразу подумалось, стоило взяться за нее еще в тот первый раз, когда я самовольно проинспектировала кабинет мужа в отсутствии мужа. Трость, в числе немногих из перепробованных, идеально подошла мне по росту. Да и понравилась больше прочих, хоть и выглядела менее привлекательно, чем иные экземпляры коллекции. Рукоять и довольно тяжелая деревянная основа словно перетекали друг в друга. Пятка была странноватой, металлической, темной и какой-то пористой. Будто железо (или из чего оно там сделано) вскипятили, как воду, до белых пузырьков, а потом внезапно охладили. И металл этот так же неуловимо вплавлялся в дерево, как и кость рукояти. 

В любом случае нам придется притираться друг к другу, главное, чтоб не до мозолей. У меня и так руки далеки от идеала, а на ручке трости полно объемной красоты: каменные птичьи глаза, бороздки перьев, клюв… Вот так бывает влюбишься с первого взгляда, полжизни сглаживаешь неровности и шероховатости, а по итогу выходит, что в эти самые неровности и влюбилась.