Время возмездия

Получив незаслуженное наказание, Валерий вспылил и шагнул к французу. Тот стоял в глухой защите. Защита его была типичной для профессионалов: Жан держал руки горизонтально, закрывая ими лицо и живот, выставив вперед острые локти. Валерий в горячке провел пулеметную серию, и острая боль обожгла большой палец. «Напоролся на локоть!» – мелькнула мысль, но удержать себя он уже не мог. Один из ударов Рокотова прошел сквозь перчатку француза, которую тот держал у своей скулы.

У Жана слегка дрогнули ноги, и он сам, чуть улыбаясь, опустился на одно колено. Судья-англичанин вынужден был открыть счет.

При счете «семь» француз встал и, не приняв боевой стойки, шагнул к Рокотову, дружески протягивая руки:

– Бокс – но!

Он отказывался от продолжения поединка, его, видимо, вполне устраивала и бронзовая медаль. Жан сам поднял руку Валерия, объявляя его победителем, потом они обнялись и, сопровождаемые аплодисментами, покинули ринг.

А к ночи у Рокотова вздулся палец. Тот самый большой палец левой руки, который был поврежден еще в Лондоне. Ни примочки, ни согревающие парафиновые ванны не помогали. Вся кисть пылала огнем.

Валерий уснул далеко за полночь, да и то после таблеток снотворного.

А Миклашевский и Виктор Иванович, запершись в номере старшего тренера, не спали до рассвета, обсуждая создавшееся положение. Может, не стоит рисковать и нужно запретить Рокотову выходить на финальный бой? Серебряная медаль тоже почетна.

3

Утром, после бессонной ночи, старший тренер в присутствии Миклашевского объявил Рокотову свое решение: на финал не выходить!

Валерий, ничего не понимая, смотрел то на Виктора Ивановича, то на Миклашевского. Потом вскочил и, жестикулируя, стал доказывать, что он хорошо себя чувствует, палец не болит, – Рокотов сжал кулак, показывая, что, мол, все в порядке и он готов боксировать.

– Всего пару месяцев назад ты встречался с Шилленбургом на лондонском турнире, – сухо остановил его Виктор Иванович. – И проиграл. Зачем рисковать сейчас?

Но Рокотов не думал соглашаться с их решением. Он настаивал. Да, тогда он проиграл, но проиграл по очкам в равном бою. Двое из пяти судей дали победу ему, Рокотову. И эти месяцы он готовился к реваншу. Он знал, что их пути скрестятся на берлинском ринге. Разучил новые комбинации, подготовил тактические варианты.

– Валера, все это так. Но ты сейчас, по сути дела, с одной рукой, – Миклашевский говорил с сочувствием. – Левая, с разбитым пальцем, по сути дела, вышла из строя. А бой предстоит тяжелый.

Надеяться, конечно, было не на что. Тренеры взвесили все шансы. Бокс есть бокс. И мечты о победе при создавшемся положении, мягко говоря, выглядят мальчишеством и авантюризмом.

Виктор Иванович так и сказал: «Это пахнет мальчишеством и авантюризмом», когда Рокотов продолжал настаивать. Тренеры знали, что чудес не бывает и за один день никакими компрессами и парафиновыми ваннами кисть полностью не восстановить.

– Серебро у тебя в кармане независимо от того, выйдешь ты на ринг или не выйдешь, – повторил Виктор Иванович. – Зачем рисковать?

– Двадцать лет назад, в мае, тут шли рукопашные, – глухим голосом произнес боксер. – И мой отец был…

– После такого боя кисть и за год не вылечишь, – перебил его Миклашевский. – Понимать надо.

– Тут за каждую улицу… За каждый дом… Вы же знаете! – Валерий вынул из кармана письмо. – Мать пишет…

– Все мы хлебнули в войну. Давай лучше будем думать о будущем.

Разговор был долгим и трудным. Рокотов упрямо твердил свое. Никакие доводы его не убеждали. Виктор Иванович в конце концов махнул рукой:

– Ладно. Только парь кисть до самого вечера. И массируй… Там посмотрим.

А в коридоре, когда вышли из номера, сказал Миклашевскому:

– К вечеру перегорит и станет благоразумнее. Ну, если будет упрямиться, ладно, пусть выходит на ринг, только ты держи полотенце наготове. Понял?

Игорь Леонидович кивнул.

4

Стена, отделявшая раздевалки от огромного зала, не могла заглушить рев трибун, и он доносился, глухой и тревожный, то стремительно нарастая, то вдруг затихая, как далекий гул в горах. Там, за стеной, идут финальные поединки, разыгрываются золотые медали первенства Европы.

В раздевалках пусто. Остались лишь те, кому выходить на ринг, да их тренеры.

В одной из раздевалок – узкой и длинной комнате – около большого зеркала Валерий Рокотов мягко движется на носочках, ведет «бой с тенью». Ему скоро выходить на ринг. Он в боевой форме – в белых трусах и в майке, сверху накинут теплый халат. Валерий нетерпеливо поглядывает на квадратные электрические часы, укрепленные над дверью. Стрелки почему-то движутся очень медленно.

Вчера вечером, перед последними боями, Василий Задонченко, ленинградец, комсорг команды, собрал всех в своем номере.

– Ребята! В Москве мы всей десяткой вышли в финал и завоевали шесть золотых медалей. Здесь, в Берлине, пробиться удалось только нам, восьмерым. Неужели выступим хуже, чем дома?

Пока все идет хорошо. Пятую медаль принес Виликтон Туранов. Сейчас начнет работать Василий, а потом его, Валерия, черед.