Время возмездия

– Входите, товарищ подполковник.

Подполковник двинулся к столу, слегка прихрамывая. Три месяца назад, при выполнении задания, он был ранен. Из госпиталя прибыл совсем недавно. Подполковник положил на стол расшифрованные телеграммы.

– Только сейчас получили, товарищ генерал.

Ильинков, отодвинув стакан, раскрыл папку и прочел отпечатанные на машинке короткие расшифрованные донесения:

В секретных подземных лабораториях разрабатывается новая двуступенчатая ракета ФАУ-9. Дальность действия свыше 4 тыс. км. Руководит всеми работами Браун. Экспериментируется новая радиоаппаратура, позволяющая наводить ракету на цель. Готовится операция «Эльстер». Перед началом обстрела Нью-Йорка ракетами немцы заранее объявят, что Эмпайр Стейт Билдинг будет разрушен в определенный день и час. Икар.

Второе донесение:

На танкостроительном заводе «Порше и К^о», конструктор Шилленбург разрабатывает новый сверхмощный танк «королевский тигр». Икар.

Третье донесение было коротким:

Машина с шофером выехала по маршруту. Икар-8.

Два первых донесения (а они были от берлинской группы) генерал положил в алую папку, для информации советскому командованию. Последнее – в зеленую папку, для доклада своему непосредственному начальству.

Ильинков вынул папиросу. «Все идет по плану, так что можно и закурить, – нажал зажигалку, поднес огонек к папиросе. – Молодец Старков! «Машина с шофером» – радиопередатчик и радистка. «Выехали по маршруту» – значит, отправились в Париж. А подпись «Икар-8» показывала, что перевоз передатчика согласован с берлинской группой.

Сделав три затяжки, Семен Васильевич утопил папиросу в серой мраморной пепельнице, раздавил окурок пальцами. «Хорошего понемножку», – сказал он сам себе, раскрывая папку, в которой лежали две немецкие газеты и перевод спортивных репортажей, отпечатанный на машинке. Пробежав глазами текст, развернул газету. С небольшой фотографии, обведенной красным карандашом, ему улыбался Игорь Миклашевский. Генерал несколько минут смотрел на боксера, мысленно разговаривая с ним: «Вот ты и нашелся, Игорь! Молодец, дал о себе знать. Главное, жив! И вне подозрений. Тебе трудно, понимаю, связи оборваны. Потерпи немного еще, и все наладится. Андрей Старков включил тебя в парижскую группу. А там ребята опытные. Насчет семьи не волнуйся. Дома все в порядке». Открыв блокнот срочных дел, размашисто записал:

1. Послать поздрав. телегр. Елизавете Миклашевской с празд. 8 Марта от мужа с припиской: «Дорогая женушка, чувствую себя хорошо».

2. Поручить уральским товарищам доставить ей на квартиру дефиц. прод. как «паек на мужа».

Последнюю строчку дважды подчеркнул.

2

Миклашевский добрался до Антверпена. Документы были в полном порядке, и проверки проходил легко. Помогал автограф Макса Шмеллинга и подаренные им фотографии. Немцы не только обожали своего кумира, но знали, что великий боксмайстер имеет доступ к самому фюреру.

Остановился в гостинице неподалеку от центра, в которой его знали. Здесь он жил и тренировался в частном спортивном зале, когда проводили матчи на профессиональном ринге. Так что возвращение боксера не вызвало никакого подозрения. Тем более что газеты, в том числе и берлинские, публиковали пространные спортивные репортажи о боксерском турнире в Лейпциге и, естественно, писали о победе Миклашевского.

Оставив небольшой чемодан в номере – по дороге пришлось обзаводиться некоторыми вещами, в том числе и чемоданом, чтобы не вызвать подозрений, – как-никак, а боксер возвращается после турнира, едет издалека, – Миклашевский спустился вниз. Зашел в ресторан. В этот час посетителей было мало. Игорь выбрал столик у окна. Не успел сесть, как из-за стойки выкатился хозяин заведения. Невысокого роста, круглый, как шар, со шкиперской бородкой, он проворно передвигался. И улыбался издали, излучая доброту и приветливость:

– Мы рады снова видеть вас у себя! Мы гордимся, что вы, знаменитый боксер, живете именно у нас, господин Миклашевский, а не в другом отеле!