Время возвращаться домой

 Лизу же продолжало мучительно рвать, хотя, вроде бы, уже было нечем.

 - Потерпи, родная, - вздохнул он, опять взвалил бездыханное тело на плечи и пошел к входной двери. Сумочку зажал в зубах за длинные ручки. Дернул дверь. Не открылась. Хотел ругнуться, не смог: рот занят.

 - Лиз, как это открывать? - тоскливо промычал он.

 Ответом было:

 - Буээээ... - и теплая жидкость по спине.

 - Тьфу! - передернуло парня.

 И тут Волков вспомнил, как позавчера у Тани дверь открывал. Так, так... А что у нас на связке? Брелок в виде кошки и металлическая таблетка. Вот ее мы и прижмем к такой же, но на двери...

 Дверь пропищала, что-то щелкнуло... Есть! Обрадованный лейтенант вошел с ношей во двор. Вошел. Пригнувшись, чтобы не ударить девушку о потолок. Хотя, судя по ее состоянию, хуже не будет. Клин, опять же, клином...

 До этажа доехали без приключений, если не считать очередных арий Риголетто в исполнении Елизаветы.

 Закрыв входную дверь в квартиру, Волков, не снимая обуви. Метнулся в ванную, где, так недавно, сам принимал душ. Так, воды холодной набрать. Стащил с себя рубашку, повертел в руках, сунул под ванну. Теперь на кухню, чайник поставить...

 - Лиза, только не в туфли!

 Ой, как хорошо, что некоторые умеют промазывать!

 - Так, а ну иди сюда.

 Лиза приоткрыла один глаз, посмотрела на голый торс Волкова:

 - Ты меня насиловать собрался, что ли?

 - С ума сошла? - рявкнул лейтенант. - Нет!

 - Жаль... - вздохнула Лиза и закрыла глаз.

 - Вот бабы! - ругнулся лейтенант. - Вот-вот в ящик сыграет, а все о любви думает. Дура! Делать мне больше нечего!

 Кое-как втащил в ванную комнату. Поставил на ноги. Стоять она отказывалась принципиально.

 - Сама разденешься? Или помочь?

 Она опять открыла глаз и пьяно хихикнула:

 - Помочь! Ик!

 И тут Волков вскипел. Практически, одновременно с чайником. Обхватил ее за талию, сунул как куклу в ванну с холодной водой.

 - Аааааа! - запищала она, а потом грязно заругалась на лейтенанта и начала его колотить по плечам, пытаясь выбраться из ледяной воды. Однако силы были не равны. Одной рукой он удерживал ее, второй держал над головой душевой раструб. Лиза визжала, царапалась, материлась, но, тихонечко, оживала.

 - Инквизитор! Зараза! Сволочь! Я кричать буду!

 - Ты и так кричишь! - рявкнул на нее Волков, смывая с лица косметику.

 - Ты мне всю одежду испортил!

 Лейтенант выключил воду:

 - Теперь сама давай.

 - Халат принеси...

 - Где он?

 - В моей комнате...

 В комнате Лизы царил бардак. То там, то тут валялись лифчики и прочие дамские предметы. Халат был небрежно брошен на расправленную широкую кровать. Когда Волков вернулся, она продолжала сидеть в ванне, ее трясло, по лицу сползали черные потеки туши.

 - Отвернись, - капризно сказала она.

 - Еще чего, - грубо ответил Волков и вышел из ванной. Через несколько минут там снова зашумела вода. Он откинулся на диване, заложив руки за голову и принялся ждать. Ждать пришлось долго. Девчонки вообще ничего не умеют быстро делать. Однажды ему пришлось ждать подружку возле общежития медицинского училища целый час. Едва танцы не закончились... Вот и сейчас Лиза просидела в душе добрых минут сорок.

 Выскочила, завернувшись в халат, и, не глядя на Волкова, прошмыгнула в свою комнату.

 Лейтенант покачал головой: девки... Потом прилег было на диван, но тут его внимание привлек тихо жужжащий компьютер. Что там говорил энкаведешник Герман Семенович? Ой, не энкаведешник, а этот, как их... А не важно. Чекист. База данных "Мемориал"?

 Волков сел в удобное кресло, шевельнул мышкой. Вспыхнул экран. Страничка нашлась моментально. Так... Ввести имя, фамилию, отчество, год рождения, звание... Кнопочка "Поиск"...

 База выдала сразу трех Волковых Алексеев Владимировичей. Все трое одного года рождения - девятнадцатого. И все - лейтенанты.

 Один из Волковых погиб в ноябре сорок третьего под Киевом. На другого целых три похоронки. Июнь сорок первого, октябрь сорок первого, май сорок сорок четвертого. Жаль, фотографий нет. А вот третий... Третий самый странный. На него никаких документов нет. Просто пропал без вести. Ни даты, ни места. Ничего. И кто из них - ты? Пожалуй, надо съездить в этот Волоколамск. Место захоронения известно. Может быть, там фотография есть, на памятнике? По второму сложнее. Как его искать? По всем трем похоронкам придется ездить. Может, вспомнит кто из местных? С третьим же какая-то танковая засада. А, может быть, именно его тут вообще нет? Может быть, он так и не вернулся туда, в сорок первый? Может быть, он так и остался здесь? Нет. Такого быть не может. Он не может бросить свою страну, свою Родину, своих друзей, своих сверстников, своего товарища Сталина в такой беде. Это ж получится, что он дезертир. Сбежал в комфортное будущее из войны. Какой он после этого советский человек? Нет, он вернется. Обязательно вернется.

 ГЛАВА СЕДЬМАЯ "Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены..."

 - Не спишь? - вдруг прервал мысли тихий голос.

 Лейтенант обернулся. В дверях стояла Лиза, все так же сжимающая воротник халата у горла.

 - Да я тут... Твоей машиной попользовался.