Время, вперед!

Неприемлемый для решения официальных идеологических задач репертуар мог компенсироваться внерепертуарными формами взаимодействия со зрителем и организацией его досуга. Такими формами могли быть массовые походы в кино, пропаганда социалистических лозунгов, лекции, обсуждения, предварительные просмотры и обсуждения фильмов до выпуска их в прокат, использование визуальных средств в фойе, риторика прессы и т. п. Управляющие кинотеатрами, в свою очередь, искали способы ухода от навязанных им мероприятий, снижавших посещаемость и доходность, и предлагали зрителю свою альтернативу. И несмотря на официальную риторику строгого надзора, контролирующие структуры слабо следили за этим. Известно, что в рамках различных кампаний кинотеатры обязывались показывать фильмы соответствующей тематики. Так, регулярно выходили постановления об участии кинотеатров в революционных праздниках, где указывалось, какие даты Красного календаря должны быть отмечены соответствующими фильмами. Тем не менее за октябрь-ноябрь 1924 г. во многих коммерческих кинотеатрах не было показано ни одного фильма, связанного с новыми революционными датами. Большинство фильмов революционного содержания попадали в массовый прокат в основном через государственные кинотеатры и клубы, но и с ними ситуация была неоднозначной. Так, в Народном доме им. К. Либкнехта и Р. Люксембург, входившем в состав Ленинградского театрального управления, не было проведено ни одного мероприятия к годовщине Октябрьской революции с формулировкой, что в октябре «не было революционных праздников»[424]

. Насколько известно, никаких санкций за нарушение подобных постановлений не следовало.

Наиболее активно кинотеатры сдавались в аренду частным лицам в период с 1922 по 1926 г. В 1925 г. во всей киноиндустрии произошли глобальные перемены, связанные с созданием нового объединенного органа – Совкино. В связи с этим внимание городских государственных киноорганизаций переключилось с лицензирования фильмов на работу кинотеатров. С этого момента начался обратный процесс «накапливания» кинотеатров и выуживания их из частных рук или – чаще – у ведомств, которые неудачно эксплуатировали кинотеатры. В частности, у Севзапкино в Ленинграде и до 1925 г. имелось в распоряжении 13 кинотеатров. Но они были разрознены, работали автономно, и некоторые были также сданы в аренду. Это не приносило дохода, о чем свидетельствует, например, неудачный случай аренды Василеостровским райисполкомом кинотеатров «Форум» и «Буревестник». Они приносили огромный убыток – 50 тыс. рублей за год, а вся крайне малая прибыль от них расходовалась на содержание других, таких же неприбыльных предприятий, как, например, Василеостровский сад. Несколько крупных, популярных в дореволюционном Петрограде кинотеатров – «Сплендид», «Колизей», «Гранд-Палас», «Гладиатор» – Севзапкино купило заведомо убыточными и теперь принимало меры по увеличению их доходности. Это достигалось в первую очередь за счет сокращения штатов и трат на рекламу, а также стоимости концертного отделения. Была, однако, артикулирована ориентация на массового зрителя – соответствующие номера концертного отделения, сатира, физкультура и проч.[425]

На XV съезде ВКП(б) была поставлена задача «начать постепенное свертывание водки, вводя вместо водки такие источники дохода, как радио и кино». Отмечалось, однако, что «нельзя толковать это под исключительно „коммерческим“ углом зрения, допуская какие-либо идеологические уступки вкусам, отступая от общественно-политических задач»[426]

. Практика последующих двух лет, тем не менее, продемонстрировала, что «коммерческий уклон» оставался сильным.

Так же как и в других сферах советской экономики, в кино по окончании восстановительного периода начался период нового строительства[427]

. Этот период характеризовался всплеском новых амбиций и изменением официальной политики (в большей степени, чем практики) в отношении организации кинодела. Так, Губполитпросвет Ленинграда в 1926 г. ставил перед собой цель в ближайший год добиться перехода в ведение их руководства в городе всех киноучреждений – согласно директивам Наркомпроса и Главполитпросвета[428].