Время заблуждений: Почему умные люди поддаются фальсификациям, распространяют слухи и верят в теории заговора

НАДЕЮСЬ, ЭТО ПОМОЖЕТ

Атрибуция стресса

Атрибуция эмоций и чувств, а следовательно, стресса доступна каждому. Попробуйте сделать это в разговоре с кем-то, кто еще только начинает заигрывать с заблуждениями. Допустим, ваш друг Тим демонстрирует признаки стресса и связывает свои чувства с катастрофическими событиями в мире. Вы беспокоитесь, что это может привести его в губительную паутину лжи. Просмотрев его посты в социальных сетях, вы забеспокоились еще сильнее. Вам известно, что Тим недавно развелся с женой, его дети уехали в колледж и будущее его пугает. В ходе разговора вы можете помочь Тиму связать его чувства с этими конкретными событиями в его жизни, вместо того чтобы фокусироваться на темных силах и гнусных заговорах. И даже интерпретировать изменения в его жизни как возможность обрести свободу и познать себя, а не как неожиданные и катастрофические события.

Интерпретировать негативные вещи в позитивном ключе не так просто, но вполне возможно. Допустим, мы сильно тревожимся о будущем. В этом случае можно попытаться взглянуть на неизвестное будущее как на пространство новых возможностей и интерпретировать свою тревогу как приятное волнение и предвкушение. Важно помнить, что ошибочная атрибуция эмоций имеет место, когда мы впервые сталкиваемся с той или иной ситуацией. И как только мы дадим ей свою интерпретацию, изменить что-либо чрезвычайно трудно. Например, если бы участники эксперимента Д. Даттона и А. Арона снова встретились с женщиной-интервьюером, их изначальная интерпретация собственных чувств, скорее всего, не изменилась бы, и они почувствовали бы то же сексуальное возбуждение. А значит, стратегия реинтерпретации особенно важна в первые же дни появления новых стресс-факторов в нашей жизни.

Влияние стресса на когнитивные функции

Исследователям нелегко разрабатывать эксперименты, чтобы изучать такие явления, как стресс, не заставляя при этом людей (или ничего не подозревающих животных) переживать неприятный опыт. Вот почему в большей части современных исследований используется другой подход, когда изучаются группы населения, которые уже

находятся в стрессовой ситуации, например из-за военных конфликтов, как в исследовании, описанном выше. Другая ситуация, в которой стресс относительно легко изучить, – финансовые трудности. В предисловии мы говорили о дефицитном мышлении, когда недостаток ресурсов негативно сказывается на когнитивных функциях. Давайте вернемся к этой концепции и посмотрим, поможет ли она понять, почему люди принимают иррациональные убеждения или теории заговора.

Почему я провожу корреляции между дефицитным мышлением и заблуждениями? Возможно, вам покажется, что я пытаюсь обосновать взаимосвязь между экономическими трудностями и тенденцией принимать дезинформацию за чистую монету. Но хотя некоторые свидетельства в пользу корреляции экономического неравенства с верой в конспирологические теории существуют, в центре нашего внимания будет не это. Далеко не все заблуждающиеся живут в бедности, у многих нет никаких финансовых проблем. Но, как показало исследование групп населения, переживающих COVID-19 на фоне вооруженных конфликтов, стресс имеет тенденцию к накоплению и генерализации, как и дефицитное мышление. Недостаток ресурсов особенно интересен (и важен для понимания природы заблуждений) тем, что это еще одна форма стресса, которая негативно влияет на нашу способность рассуждать, думать, планировать и в целом принимать правильные решения. И этот тип стресса относительно легко изучить.

Хотя в основном исследования дефицитного мышления сосредоточены на финансовых аспектах и дают важные и убедительные данные тем, кто работает над искоренением бедности, те же самые последствия могут возникнуть из-за нехватки других ресурсов, таких как время, здоровье, питание, медицинское обслуживание и т. д. Дефицитное мышление – это, по сути, экономия ментальных ресурсов, потому что они непроизвольно используются для решения других задач. Поэтому всестороннее изучение дефицитного мышления поможет понять, как мы думаем и принимаем решения в условиях постоянного давления при высокой умственной нагрузке.