Время жить

Василиса рассказала Савелию, как раньше они много сидели на улицах. Особенно бабушка любила дождь, и кататься под дождем на машине. И больше всего хотела стать учителем литературы, но так и не стала. А студент все усердно записывал на какой-то странный лист, вырванный не понятно откуда. Криво, неумело, но он хотел писать. Будто бабочки порхали в животе. Будто он…влюбился. Влюбился в этот текст.

На следующий день Леша предложил ему встретиться. Встреча назначена была через час, и за это время Савелий запланировал прочитать книгу.

– За час ты её не прочтешь. Это не тот слог, который читается так быстро.

– Почему? – спросил парень, вновь рассматривая переплет.

– Сложно объяснить, нужно прочитать.

Савелий пожал плечами и отложил книгу, пробубнив под нос: «Как все сложно».

Он не хотел, чтобы чтение заняло много времени, потому что душа желала писать. Вчерашний листочек он собрался взять с собой, чтобы показать Леше.

Глава

IV

Когда Леша вернулся в квартиру из кафе, там была только сестра. Бабушка, дедушка, мать и отец куда-то уехали.

– Зайчонок, а где родители? – спросил Романов, заглянув в комнату Алисы.

– Они уехали к дяде Кириллу. Сказали, что вернутся поздно. Ты порисуешь вместе со мной?

– Да, конечно.

Студент сразу выдохнул. Дома намного спокойнее, когда взрослых нет. Он сел рядом с сестрой на второй стул и взял в руки кисть. После встречи с другом настроение почему-то пропало. Леша думал о том, что политика – гиблое дело. И что все поголовно в нем лгут. И о коррупции, и о том, что все за престолом ангельски добрые, помогающие детям, хотя на деле откладывают себе на вертолет. Это для него не было секретом, но сейчас представление о президенте переворачивалось. Будто он совсем другой человек, а не тот, с кем был знаком Романов. Похожим на него быть не хотелось, но фраза Савелия его задела. Неужели он действительно говорит словами этого ужасного человека?

– Почему ты грустишь? – спросила девочка, рисуя на листе желтый круг.

– М? – Лешу выбивает с собственных мыслей, – Просто день плохой.

– У меня тоже, – вздохнула она.

– Что такое? – забеспокоился старший брат.

– Меня обзывали. Учитель математики. Он говорил, что в таких юбках ходят…– она запнулась, – Я не скажу это слово, ты будешь ругаться.

Леша понимал, что это за слово. И учитель тоже понимал, но почему-то говорил его маленькому ребенку. «И куда только катится этот мир?» – думал он. Девочка не выглядела вызывающе, нет. Она выглядела так, как выглядели все девочки её возраста: серая форма, два аккуратных приспущенных хвостика с белыми заколками, добрые глазки цвета горячего шоколада.

– Не говори. Хочешь, я схожу в школу? От отца с матерью ты защиты не получишь.

– Не надо, он не первый раз такое говорит. Потом злиться на меня будет.

– Что за глупости, зайчонок? Я обязательно схожу в школу.

– Не надо, Леша. Он будет обзывать ещё больше. Я сама должна.

– Как же ты сама справишься?

Родители приехали через час. Леша вышел в коридор, сложив руки на груди, и оперся спиной о дверной косяк.

– И чего вы ездите к нему как лучшие друзья? Почти каждый день. Как он ещё только вас впускает, – буркнул он.

– Потому что твой отец у него работает, дорогой мой, – строго ответила Ангелина, снимая пальто и вешая его в большой белый шкаф. Она оголила красивые белые плечи, которые были открыты из-за бежевого платья, – И за все время они стали хорошими друзьями. Ты должен быть рад, для тебя стараемся ближе к президенту быть.

– Я не просил быть ближе к президенту, – нахмурив брови, промямлил Леша.

– Да мы ведь пытаемся устроить твое будущее, неблагодарный! – встрял отец, – Пойми ты, Третьев не вечен. Он очень любит тебя, да и уже не раз заходила речь о тебе и престоле.

– Престол что, мячик, который можно бросать кому угодно? – возмутился студент.

Появилась мысль о том, что люди, действительно, как и сказал Савелий, перестали мыслить. Будто все резко стали глупыми и только и думают о том, как угодить «царю», чтобы занять через годы его место. Такое чувство, словно только Леша не пытается быть ближе к Третьеву.

– Нет же, сын, – рыкнул Николай, – Его можно бросить только близким людям. В случае Третьева – это наша семья. Поэтому ты станешь новым президентом.

– Нет, – отрезает студент и уходит к себе.

Весь вечер дома он молчал. И в воскресенье тоже. А в понедельник все по-старому. Утром будильник, потом колледж, парк. В колледже Леша только пару раз переглянулся с Савелием. Кажется, он обиделся. А Леша не знал, что делать в этом случае. То ли подойти и обнять его, что Романов считал весьма странным, то ли ждать, когда тот сам подойдет.

После колледжа он опять решил прогуляться. В тот же самый парк, уже чуть глубже.

Леша шел минут пятнадцать по прямой. По бокам были высокие живые деревья – жители активно старались заниматься озеленением одного из последних клочков земли, где остались деревья. Но в то же время, всем было откровенно плевать на лесок и искусственный водоем за этим парком. Насколько было известно Леше – там не было людей. Совсем никого. И от этого почему-то место притягивало к себе студента.