Время жить

Бросается в глаза, что все эти произведения вышли почти одновременно: "Вещи" Жоржа Перека, "Время жить" Андре Ремакля в 1965 году, "Квота, или "Сторонники изобилия" Веркора и Коронеля -- в 1966 году, "Молодожены" Жан-Луи Кюртиса -- в 1967 году. И еще не менее двух десятков французских писателей именно в эти годы создают книги, гневно обличающие пороки "потребительской цивилизации". Из них на русский язык переводились (помимо указанных выше): Эрве Базен "Супружеская жизнь" (1967), Анри Труайя "Семья Эглетьер" (1965), Симона де Бовуар "Прелестные картинки" (1966), Эдмонда Шарль-Ру "Забыть Палермо" (1966).

Разоблачение торгашеской сущности буржуазного общества и погони за выгодой, достигаемой ценой унижения человека, -- это тема не нова во французской литературе, имеющей богатую национальную традицию критики капитализма. Достаточно вспомнить творчество Бальзака, Стендаля, Флобера, Золя, Мопассана. Повести, представленные в настоящем сборнике (как и другие книги на ту же тему, вышедшие одновременно с ними), по-своему развивают эту традицию. Но их авторы не претендуют на раскрытие порочности системы в целом, а сосредоточивают внимание лишь на одном, совершенно определенном, конкретном явлении: они показывают губительное воздействие на личность и межличностные отношения массового психоза потребительства, умело созданного изощренным и мощным механизмом обработки умов и душ людей.

Заинтересованы были в широком развитии этой потребительской лихорадки в первую очередь хозяева монополий и банков, ибо такая вспышка приобретательства была крайне необходима для обеспечения высоких прибылей. И особенно в 50 -- 60-е годы, когда после войны Франция была вынуждена преодолеть в кратчайший срок послевоенное отставание от других капиталистических стран. Ей пришлось в области экономики догонять своих соперников по мировому рынку, предпринимать колоссальные усилия, чтобы не быть "съеденной". Благодаря научно-технической революции, а также беспрецедентному усилению эксплуатации трудящихся и бурному росту производительности труда удалось укрепить позиции французского капитала, обеспечить искусственный, хотя и кратковременный подъем производства, затормозившийся в 70-е годы в связи с кризисом. Этот скачок в экономике привел в 60-е годы к созданию большого количества материальных ценностей. Но уродливые формы распределения в условиях капиталистической системы затрудняли доступ к этим ценностям широким слоям населения, так как покупательная способность трудящихся не выросла в той же степени, в которой увеличились объем производства и прибыль крупных фирм. В результате производство товаров намного превысило возможность их продать.

В начале XX века при подобной ситуации избыток товаров приводил к кризису в его "классической" форме -- товары сжигались в топках паровозов, их топили в море. Теперь же времена изменились, и современный кризис принял новую, более сложную и завуалированную форму. Противоречия, вызванные перепроизводством, разрешаются не прямым уничтожением самих товаров, а путем создания в обществе всеобщею психоза потребления, своеобразной потребительской лихорадки, которая порождается прежде всего рекламой, занявшей огромное место в жизни Франции. Телевидение, радио, кино, журналы, газеты, стены зданий, платформы метро и улицы -- все стало полем битвы за покупателя.

Постепенно выработалась психология обязательного потребительства, так сказать, демонстративного потребления. Сложился твердый эталон человеческого поведения, своего рода социально-психологический стереотип, согласно которому жить -- значит покупать, приобретать вещи. Вне материального потребления нет ничего. Все остальное несущественно, второстепенно. Но чтобы эта психология работала на экономику, чтобы покупки осуществлялись постоянно и в массовом масштабе, принося тем самым прибыль, для этого разработана и тщательно продумана сложная и разветвленная система различных льгот: продажа в кредит, оплата небольшими взносами, разного рода премии за покупки и другие способы привлечения покупателей. Создана новая и подвижная шкала престижности, толкающая на приобретение предметов не так уж необходимых.