Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 (СИ)

– Нельзя жить с такой крысиной норой, – говорил Вифинис. Все они, включая Лефандура Герцена, уже вернулись в бомбоубежище и сидели за большим столом в общей комнате. – Ланта в нее еле пролазит, да и вообще, трудно это – все время вниз-вверх! А если дожди пойдут – что тогда?.. И бросить жалко. Переехать – так это же все припасы переносить придется! И все через ту же дыру. Да и места лучше нашего убежища в округе не найти. Поэтому вот что я думаю. Надо прокопать еще один ход, снаружи. Из воронки этой – прямо к главному входу. Чтобы это... горизонтально! Как вы на это смотрите, Диль?

– Никак, – покачал головой Диль Адарис. – Мне уходить надо. Сами знаете. И так столько времени потерял.

– Пожалуйста, Диль, – Вифинис умоляюще посмотрел на Адариса. – Задержитесь еще немного, помогите нам. Ведь кроме вас, с этим никто не справится. А мы потом соберем вас в дорогу, как подобает. Все дадим, ничего не пожалеем, прошу вас... Ведь и в Откровениях говорится, не отказывай просящему...

– Не отказывай просящему, ежели просит он не умом, а сердцем своим, так ведь там сказано? А вы, Нейл, чем просите? Да и не гожусь я для этой работы. Чтобы такой туннель прокопать и ни на один метр не ошибиться, нужен профессиональный маркшейдер. Или хотя бы архитектор. А я даже не строитель. Были бы планы хотя бы... А на глазок не справлюсь. И не просите.

– Есть, есть планы, – настаивал Вифинис. – Все есть, все схемы, обмеры, все здесь, в нашем убежище! И инструмент есть, и этот, теодолит, и люди будут! Правда, Леф? Ну, нет среди нас ни маркшейдеров, ни архитекторов, только на вас вся надежда! Помогите, прошу вас! Ради Ланты, ради Риты, чтобы хоть им не мыкаться погорельцами! Ну что вам эти несколько дней?!

Адарис молчал.

– Попробую сделать, что могу, – наконец сказал он. – Постараюсь все рассчитать. Но не больше пяти дней, максимум, неделя. И не держите, прошу вас. Поймите вы тоже...

А позже, когда все уже было обсуждено и проговорено, необычно тихий Лефандур Герцен подошел к доктору Тайдемару Станису.

– Вы простите, время уже позднее, но могли бы вы сейчас посмотреть мою маму? Она в последние дни что-то стала себя плохо чувствовать, не может даже подняться по лестнице наверх. Так получилось, что кроме вас, у нас нет больше врачей. Вы поможете?

– Обязательно, – мягко сказал ему Станис. – Я просто не имею права поступить иначе.

– …Нет, я не могу поступить иначе, – президент Кир Калансис сердито покачал головой. – Управлять страной из бункера можно, но нельзя быть лидером, если постоянно отсиживаешься в бункере. Люди должны видеть, что у них есть президент. Кроме того, раз врачи требуют, чтобы я ограничивал свой рабочий день, у меня найдется время на эту поездку.

– То есть, переубедить вас не удастся? – хмыкнул министр внутренних дел Рейн Шегенис.

– Нет. Это на самом деле важно. Запуск ГЭС – это не только 46 мегаватт мощности. Это значит, что у нас будет промышленность. Хоть какая-то.

– Если пришельцы не прилетят и не разрушат, – проворчал министр экономики Морринсон.

– Вот как раз и будет возможность оценить маскировку, – оптимистично заметил президент. – По крайней мере, прочие гидроузлы они ни разу не бомбили. Будем надеяться, что они и дальше не станут нарушать это правило.

– Но все равно, пришельцы, – это постоянная угроза. И лично для вас – тоже, – вздохнул Шегинис.

– Все меры предосторожности приняты, – усмехнулся в ответ Калансис.

– Не будет никаких пышных кортежей, – заверил министра внутренних дел начальник президентской охраны Рейн Магранис. – Только два армейских вездехода, инкассаторский броневик и кунг. Все самое обычное и не привлекающее излишнего внимания.

– Видите, меня даже будут перевозить как ценный груз, – развеселился президент. – Не волнуйтесь, Рейн. Я больше не позволю себе выходить из строя.

– Теперь вижу, что вы выздоравливаете, – кивнул Шегинис. – А я уж поуправляю из бункера. До вашего возвращения.

По пути через Нагиссу, которая постепенно привыкала к роли временной столицы, внимание Калансиса привлекла толпа, собравшаяся на одной из площадей. Он приказал остановить машину и вышел в сопровождении тройки прикрепленных.

И оказался на настоящем концерте. Молодой парень в лохматой шапке-ушанке, украшенной красной пятиконечной звездой, извлекал из своего необычного инструмента с двумя грифами зажигательную мелодию, исполняя громким и отчаянным, но в то же время приятным голосом незнакомые песни. Странно, но от них словно становилось теплее на душе, а беды и невзгоды куда-то исчезали.

– Молодец, хорошо поет, – улыбнулся Калансис, повторяя про себя понравившуюся строчку: «Так согревают мир горячие сердца».

Он почувствовал себя определенно лучше, словно сбросил с себя груз последних недель. Пропала постоянно давящая на сердце тяжесть. Впервые после смерти Рэл ему снова по-настоящему захотелось жить и работать. Незаметно для себя он распрямил спину и расправил плечи. А осунувшееся и постаревшее лицо будто само собой разгладилось. Сейчас он опять стал похожим на свои довоенные портреты.

– Президент… президент… – зашелестело в толпе.