Время жить. Книга девятая: Созидатели (СИ)

- На самом деле, мы только проходили мимо. Просто полковник узнал у Линн, куда они собираются, и предложил нам присоединиться. Энни нравится говорить на языке кээн, а мы ее в этом всегда поддерживаем.

- Понятно.

С трудом оторвав взгляд от девочки - все-таки похожа, очень похожа, я встал. Линн смущенно наклонила голову, щеки ее чуть покраснели - расколол ее полковник! Но и самому Ауто было немного не по себе. Неужели он не ожидал встретить здесь Айку?! Или кого он еще мог увидеть?! Призрака?!

Впрочем, к Айке быстро вернулось радушие, и мы расселись на всех свободных поверхностях, заполнив собой всю небольшую комнату. Проще всего оказалось с Энни. Я нашел на вирте какую-то детскую игрушку, передвинул виртуальный экран в угол, и вскоре оттуда доносились только радостные взвизги, когда девочка, проворно перебирая пальчиками, увлеченно лопала воздушные шарики-фантомы. Судя по эмоциям Линн и даже Риты, они были бы не против к ней присоединиться.

Некоторое время наша интернациональная компания (интересно, что шесть взрослых филитов оказались родом из пяти стран) оживленно общалась на имперском разной степени беглости и используя автоматические переводчики. Но вскоре Айка, за улыбкой которой скрывались беспокойство и нетерпение, вспомнила о моей основной миссии.

- Костя, у вас хорошо получается исполнять земные песни...

- Верно, - кивнул я. - И я обещал вам спеть некоторые из них. Но это будут не простые песни. Для нас, современных землян, они относятся к далекому прошлому, так как были написаны и впервые исполнены более двухсот, а то и больше двухсот пятидесяти лет тому назад. В те времена Земля была очень похожа на сегодняшнюю Филлину. Возможно, именно знакомство с вашей прекрасной планетой помогло мне понять людей, живших в нашем прошлом, и проникнуться теми чувствами, которые они испытывали, исполняя эти песни.

Вот. А что, версия не хуже прочих. Для своих, землян, она не прокатит, ведь они-то знают, что интерес к песням былых времен прорезался у меня еще на пути сюда. Но, думаю, на один из "неудобных" вопросов Айки я ответил.

- О чем эти песни? - спросила Рита.

- Как всегда, о самом главном. О долгой и тяжелой войне, которую пришлось вести всему народу против сильного, умелого и очень жестокого противника. О жизни. О любви. Но первую песню я бы хотел исполнить для самой маленькой слушательницы, - я взглянул на Энни, и у меня опять замерло сердце.

Ну вот, сказал, а теперь думай, что спеть. Начиная неторопливо готовить синтезатор, я стал вспоминать. Вообще-то, к такому повороту я не был готов. Детских песенок в моем репертуаре не водилось. И не начинать же импровизированный концерт с чего-то типа "В лесу родилась ёлочка"?! Вот "Крылатые качели" подошли бы, но я твердо помнил только первый куплет. Как там было дальше?...

Я напряг память, и тут мой разум, получив очередной живительный пинок, с готовностью продемонстрировал еще одну грань моего проклятого дара. Наверное, именно это и называется эйдетической памятью. Я помнил и мог воспроизвести все, что когда-либо читал, видел или слушал. Бесценное качество, будь я типичным попаданцем в какое-нибудь героическое прошлое. А сейчас... Ну, по крайней мере, я смогу спеть песни, которые раньше не исполнял, так как не помнил всего текста.

"Крылатые качели" понравились всем. Даже Энни, которая была полностью поглощена игрой. После этого я, как обещал, собирался перейти к песням военных лет.

Только... что мне исполнить?! Изначально я рассчитывал на Высоцкого. Но для него мне нужен особый настрой, а его-то и не было. Все-таки, сильно разбередила мне душу маленькая девочка, так похожая на мою дочку, оставшуюся в далеком и безвозвратном прошлом!...

Поэтому начал я совсем с другого.

"Бьется в тесной печурке огонь,

На поленьях смола, как слеза..."

Гос-с-споди! Откуда такой шквал эмоций?! Меня чуть не захлестнуло чужим пронзительным чувством, в котором смешались и тоска, и боль, и радость воспоминания, и светлая печаль. Кого так сильно могла затронуть песня на чужом языке?! Айка Веренис смотрела на меня расширенными глазами, в которых стояли слезы, а в душе ее бушевала целая буря. Наверное, то ли мелодия, то ли мотив напомнили ей о чем-то очень важном и дорогом, что осталось в минувшем...

Заметив, мое внимание к себе, она словно отстранилась, пригасив особенно бурные чувства, и скупым кивком просигнализировала: все в порядке.

В порядке, так в порядке. Меня уже подхватило волной вдохновения. Дальше пошли "Темная ночь", "На безымянной высоте", "Горячий снег", "Я убит подо Ржевом" и, конечно, "Журавли".

"Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю эту полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей..."