Время звезд

Через две недели после старта и за день до того, как Пэта должны были резать, я сидел в своей каюте и принимал важное решение — то ли явиться в центр связи, предложить свои ценные услуги и вынести мусорные корзины или микрофильмировать документы, то ли просто сидеть где сижу и ждать, пока меня позовут.

Я только что склонился в пользу последнего, вспомнив совет дяди Стива никогда не высовываться, и собирался лечь на койку, когда громкоговоритель проорал:

— Т.П. Бартлет, специальный связист, явитесь к Релятивисту.

Я поднял свою койку, задумываясь при этом, нет ли в моей каюте скрытой телекамеры — все мои попытки опустить койку в рабочие часы кончались одинаково: меня куда-то вызывали. Доктора Бэбкока не было на месте, и меня выгнали с поста управления, однако я успел там немного оглядеться. Вход на пост управления был строго воспрещен для посторонних. Нашел я нашего Релятивиста в Вычислительном центре, напротив центра связи — в том самом месте, куда я и пошел бы за ним в первую очередь, если бы не желание заглянуть на пост управления.

Я доложил:

— Т.П. Бартлет, связист десятого разряда, явился по Вашему приказанию.

Доктор Бэбкок резко развернулся на своем вращающемся стуле и уставился на меня. Это был крупный, ширококостный человек, весь состоявший из рук и ног; он больше смахивал на лесоруба, чем на матфизика. Думаю, это было слегка наиграно — локти на столе, неправильный язык и все такое. Дядя Стив говорил, что у Бэбкока больше научных званий, чем у большинства людей — носок.

Так вот, он уставился на меня, потом рассмеялся.

— И где ж это ты набрался таких липовых военных манер, сынок? Садись. Ты Бартлет?

Я сел.

— Да, сэр.

— Чего это вы с братцем вышли из вахтенного расписания?

— Понимаете, сэр, мой брат в больнице. Завтра там будут что-то делать с его позвоночником.

— Так почему же ты мне этого не сказал? — Я не стал отвечать, не видел смысла; я даже не был в его отделе. — Фрик ничего мне не рассказывает, Капитан ничего мне не рассказывает, теперь и ты вот ничего мне не рассказываешь. Мне приходится таскаться на камбуз и подбирать огрызки слухов, чтобы хоть немного быть в курсе, что у нас тут происходит. А я собрался завтра с тобой поработать, ты же знаешь об этом? Знаешь?

— Нет, сэр.

— Ясное дело, не знаешь, потому что и я тоже никому ничего не рассказываю. Ну разве могут быть на корабле такие порядки! Надо было мне остаться в Вене. Мощный город. Когда-нибудь пробовал кофе с пирожными на Ринге? — Мой ответ его не интересовал. — Как бы там ни было, я собирался завтра работать с тобой и с твоим братом. Так что теперь придется сделать это сегодня. Скажи ему, чтобы приготовился.

— А что вы хотите чтобы он делал, Доктор? Его уже увезли в больницу.

— Ты только скажи ему, чтобы приготовился. Хочу калибровать вас двоих, вот что. Измерить ваш индекс ошибки.

— Сэр?

— Ты, главное, скажи ему…

Я окликнул Пэта. Мы не разговаривали с ним после завтрака, и я не знал, как он воспримет это предложение.

Но Пэт уже знал.

— Хорошо, хорошо, — сказал он устало. — Они прямо сейчас устанавливают в палате свой прибор. Мама подняла такой шум, что ее пришлось отослать.

— (Слушай, Пэт, если ты не хочешь этого делать, то что бы там ни было, я так им и скажу, что ничего не выйдет. Они слишком много хотят.)

— А какая разница, — ответил он с раздражением. — Мне все равно надо каким-то образом провести ближайшие шестнадцать часов. Да и вообще может получиться, что это последний наш сеанс.

Впервые он не удержался и показал, как все это на него действует. Я торопливо сказал:

— (Не надо так говорить, Пэт. С тобой все в порядке, все будет хорошо. Ты снова будешь ходить. Да что там, ты сможешь и на лыжах кататься, если захочешь.)

— Кончай ты с этой ободрительной чушью. Я уже наслушался этого от предков больше чем достаточно. Тошнит просто.

— (Да ты послушай, Пэт…)

— Кончай, кончай. Давай лучше займемся тем, чего они от нас хотят.

— (Ну, хорошо.) — А вслух я сказал: — Он готов, Доктор.

— Секунду. Запускайте камеру, О'Тул. — Доктор Бэбкок нажал что-то на своем столе. — Командор Фрик?

— Да, Доктор, — ответил голос Фрика.

— Мы готовы. Вы придете?

— Тут все в порядке, — услышал я ответ своего начальника. — Сейчас идем. — Через секунду он вошел в сопровождении Анны Хорошей. Тем временем я осмотрелся. Одну из стен вычислительного центра полностью занимал компьютер, поменьше, чем в Лос-Аламосе, но не намного. Перемигивающиеся лампочки на его панелях, наверное, что-то для кого-то значили. Под прямым углом к компьютеру за пультом сидел мистер О'Тул, над пультом висел большой экран дисплея, в центре которого примерно каждую секунду появлялась яркая вспышка.

Анна без слов кивнула мне; я понял, что она на связи.

Пэт сказал:

— Том, у вас там есть девушка по имени Анна Хорошей. Ее там нет поблизости?

— (Есть. А что?)

— Передай ей привет. Я знал ее в Цюрихе. Тут находится ее сестрица Бекки. — Он чуть хихикнул, что меня обрадовало. — Симпатичная девица, правда? Моди ревнует.

Бэбкок сказал Фрику.

— Скажи, чтобы они приготовились. Первый синхронизирующий прогон, с того конца.

— Скажи им, Анна.