Врубель

После этого удивительного образа мальчика мы имеем возможность познакомиться со следующим образом Врубеля – гимназиста старших классов. Обучение в гимназии началось для Врубеля в Одессе и затем продолжилось в Петербурге. От последних одесских лет сохранилось несколько писем Врубеля к сестре Анне Александровне: «Вообще, я положил себе за правило, пишет он, – отвечать, как можно обстоятельнее и логичнее на вопросы, которые задаешь себе по поводу разных явлений, происходящих в жизни; этим и занимаюсь, лежа в постели, ожидая, покуда сладкий сон смежит мои веки» … Что ты? Как ты? Переменило ли тебя время, как говорит тургеневский Михалевич… милый Тургенев, прочла ли ты его всего, и что вообще ты теперь читаешь». В другом письме Врубель говорит: «Что касается твоего возлюбленного брата Мишеньки, то он собирался за лето сделать и то и другое и не сделал ничего, или почти ничего». Затем Врубель перечисляет авторов и книги, которые хотел прочесть, – Гете, «Историю жирондистов» Ламартина, и затем прибавляет: «Ну, что было, то прошло! Проклятая пословица: я часто думаю, что русский народ для того так много придумал поговорок, чтобы всегда иметь возможность посредством коллективной мудрости давать объяснения проявлениям своей индивидуальной немощности и умственной недальновидности».

Особенно важен был для Врубеля последний гимназический год. Он заканчивал гимназию, сестра его должна была окончить педагогические курсы, отец ждал очередного перевода – для всей семьи год этот был особенный. Врубель много думал о будущем и иногда впадал в такое напряженное состояние, что казалось переставал замечать окружающее. Отец, по рассказам сестры художника, тревожился о состоянии сына и говорил: «опять ты впал в свое оцепенение». Но на ряду с этими состояниями задумчивости, Врубель становился все более деятельным и полным сил. В последний гимназический год он много занимается рисованием, рисует портреты родных, делает наброски с натуры. Знакомый отца, некто Клименко – одобрил эти рисунки и своими рассказами об искусстве сильно воодушевил будущего художника.

Врубель пробует писать красками и мечтает о художественной школе. В то же время и в других областях расширяет он круг своих интересов. Он познакомился с актерами французской труппы, приехавшей погостить в Одессу. Об этом он так рассказывает в одном из своих писем: О себе скажу, что последнее время я провожу очень весело, – сверх обыкновенного, так как вот уже четыре года, обычно я не выхожу из дома, что-нибудь почитывая и порисовывая. Такое не совсем обычное исключение из привычных правил произошло после знакомства с французскими актерами, о котором тебе папаша, наверное, уже говорил. Это очень милые люди, и я с ними тем больше сошелся, что вижу в них отличных знатоков искусства и я, как адепт последнего, нахожу нескончаемые темы для разговора. Им очень понравились мои croquis a la plume действующих лиц в разных позах, так что, благодаря этим croquis, я имел удовольствие познакомиться с главой французской группы M-lle Keller, пил с ней чай и услышал от нее несколько любезностей моим рисовальным способностям. Все это меня несколько увлекло, так что я сделал порядочную глупость, обещав Dilpont нарисовать его вальсирующим с M-lle Keller акварелью, и теперь этот рисунок отнимает у меня очень и очень много времени. Но, вообще, соглашусь, что это знакомство очень оригинально, мило и интересно».

Весной 1874 года Врубель закончил гимназию. Осенью того же года он переселяется в Петербург и поступает в университет. Занятия искусством отлагаются на неопределенное время. Только в конце университетского обучения Врубель серьезно взялся за рисование, и даже начал посещать вечерние классы Академии.

II

Университет

«В конце концов, что же тут удивительного? Разве нам неизвестно, что век Микель Анджело, Рафаэлей, Леонардо да Винчи, и даже Рейнольдсов давным-давно прошел, и что общий интеллектуальный уровень художников поразительно упал? Конечно, было бы несправедливо искать среди современных художников – философов, поэтов и ученых, но было бы законно требовать, чтобы они интересовались немного больше религией, поэзией и наукой». Так говорит знаменитый французский писатель и выражает сожаление, что с редким из современных художников можно поговорить о Вергилии и о Платоне. Такой упрек, во всяком случай, нисколько не относится к Врубелю. Он получил замечательное образование. Из гимназии он вынес, благодаря собственному увлечению, а также хорошему преподавателю, действительное знание латинского языка. Явление редкое у нас после Пушкинской эпохи. Врубель, не будучи специалистом, мог читать в оригинале латинских поэтов и прозаиков. Как рассказывала сестра художника Анна Александровна, Михаил Александрович читал ей в подлиннике и переводил Овидия и Горация. Он всегда оттачивал латинский язык; пишущий эти строки помнит, как, защищая в споре классическую систему образования, сорокалетний Врубель стал хвалиться, что помнит, латинские исключения, и начал, декламировать знаменитую таблицу.