Всадник без головы

Without mentioning names, we all know to whom these initials belong.	Мы все знаем, чьи это инициалы.
I don't suppose the gentleman will deny that they are his.	Я думаю, он сам не будет этого отрицать.
But that signifies nothing: since there is no other circumstance to connect him in any way with the committal of the crime."	Однако это еще ничего не доказывает. Других улик, позволяющих связать его имя с этим преступлением, нет.
"Ain't thar though?" asks Stump, who has been impatiently awaiting the wind up of the lawyer's speech. "What do ye call this?"	-- Вы так думаете? -- спрашивает Зеб Стумп, который с нетерпением ждал, когда прокурор кончит. -- А как вы назовете вот это?
Zeb, on delivering himself, takes from his tinder-pouch a piece of paper-crumpled-scorched along the edges-and blackened as with gunpowder.	При этих словах Зеб вынимает из своего кисета клочок смятой бумаги, почерневший от пороха.
"This I foun'," says he, surrendering it to the jury, "stuck fast on the thorn o' a muskeet tree, whar it hed been blowed out o' the barrel o' a gun. It kim out o' the same gun as discharged thet bullet-to which it hed served for waddin'.	-- Я нашел это в зарослях около места убийства, -говорит старый охотник, передавая бумажку присяжным. -- Она зацепилась за шип акации, а попала туда из дула того самого ружья, из которого вылетела и пуля.
As this chile takes it, it's bin the backin' o' a letter.	Насколько я понимаю, это клочок конверта, использованный вместо пыжа.
Thur's a name on it, which hev a kewrious correspondings wi' the ineeshuls on the bit o' lead.	Любопытно, что на нем стоит имя, которое вполне соответствует инициалам на пуле.
The jury kin read the name for tharselves."	Присяжные могут сами прочитать.
The foreman takes the scrap of paper; and, smoothing out the creases, reads aloud:-	Старшина присяжных берет бумажку и, расправив ее, читает вслух:
Captain Cassius Calhoun!	-- "Капитану Кассию Колхауну".
Chapter Ninety Six. Stole Away!	Глава XCVI. БЕЖАЛ!
The announcement of the name produces a vivid impression upon the Court.	Провозглашение этого имени производит на суд сильное впечатление.
It is accompanied by a cry-sent up by the spectators, with a simultaneity that proclaims them animated by a common sentiment.	Одновременно раздается дружный крик толпы.
It is not a cry of surprise; but one of far different augury.	Это не крик удивления. Нет!
It has a double meaning, too: at once proclaiming the innocence of the accused, and the guilt of him who has been the most zealous amongst the accusers.	Он говорит гораздо больше. Это оправдание обвиняемому и обвинение тому, кто был самым ярым из всех обвинителей.
Against the latter, the testimony of Zeb Stump has done more than direct suspicion. It confirms that already aroused; and which has been growing stronger, as fact after fact has been unfolded: until the belief becomes universal: that Maurice Gerald is not the man who should be on trial for the murder of Henry Poindexter.	Показания Зеба Стумпа доказали виновность Колхауна, но все заподозрили его уже раньше, и, по мере того как раскрывались факты, это подозрение росло. Теперь ни у кого нет сомнений, что Морис Джеральд невиновен и не его надо судить за убийство Генри Пойндекстера.
Equally is it believed that Calhoun is the man.	Все верят также, что убийца -- Колхаун.