Всадник без головы

Но, несмотря на удивление, Зеб сумел не выдать своего присутствия. Наоборот, он стал еще более осторожным.

Обернувшись, охотник шепнул какое-то заклинание на ухо кобыле и стал тихонько пробираться вперед под прикрытием акаций.

Послушная кобыла бесшумно следовала за ним. Скоро Зеб остановился; остановилась и лошадь, словно его тень.

Густая стена зелени отделяла охотника от оживленно беседовавшей пары.

Он не мог выглянуть из своего укрытия, боясь выдать себя, но зато слышал все, о чем они говорили.

Он оставался на месте, прислушиваясь, пока не состоялся обмен лошадьми, и еще немного после этого. И, только когда они поехали каждый в свою сторону, Зеб вышел из своей засады.

Остановившись на том месте, где только что была заключена сделка, он посмотрел по сторонам и воскликнул:

— Иосафат! Заключен союз между двумя дьяволами. Хотел бы я знать, кто из них остался в барыше!

Глава LXXX

БДИТЕЛЬНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ВОРОТАМИ

Прошло некоторое время, прежде чем Зеб Стумп показался из чащи, под прикрытием которой он наблюдал за обменом лошадьми. Он вышел из зарослей только тогда, когда и Исидора и Колхаун скрылись из виду. Но Зеб не поехал ни за той, ни за другим; он остался на месте, как будто в нерешимости, за кем из них следовать.

Однако это было не совсем так: он остался на месте, чтобы «хорошенько все обдумать», как обычно выражаются.

Его мысли занимала только что состоявшаяся сделка: он слышал весь разговор и просьбу Колхауна. Вот это-то и озадачило Зеба или, вернее, вызвало его размышления. Зачем понадобилось Колхауну меняться лошадьми?

Зеб знал, что мексиканка говорила правду: действительно, американская лошадь стоила гораздо дороже мустанга. Он также знал, что Кассий Колхаун не из тех, кого можно «надуть» при обмене лошадьми. Почему же он пошел на такую невыгодную сделку?

Старый охотник снял свою войлочную шляпу и дважды провел рукой по взъерошенным волосам, потом погладил бороду и поглядел в землю, словно ища ответа в траве.

— Тут может быть только одно объяснение, — пробормотал он наконец. — Серый мустанг быстрее американского коня, в этом нет никакого сомнения. И мистер Каш облюбовал его для себя именно из-за этого. Иначе какого черта понадобилось ему отдавать лошадь, за которую где угодно в Техасе он может получить четыре мустанга, а в Мексике и вдвое больше? Сдается мне, что он выменял ее из-за ног. Но зачем?.. Ах, вот оно что! Я уже, кажется, догадываюсь. Ему нужна… хе-хе… да, теперь я понял… ему нужна лошадь, которая догонит этого безголового. Да, это именно то, что ему надо, — ясно, как Божий день. Он было попробовал на американской лошади, но она оказалась тихоходом. Это я сам видел. Теперь он надеется, что догонит его на мустанге, если только тот попадется ему на глаза; наверняка Колхаун отправится на поиски. Он поехал сейчас в Каса-дель-Корво — видно, хочет немного перекусить. Долго он там не пробудет. Скоро кое-кто увидит его снова здесь в прерии, и это будет не кто иной, как Зебулон Стумп… А ну, скотинка, — продолжал он, повернувшись к своей кобыле, — ты думала, что пойдешь домой? Ошиблась, милая. Тебе придется попастись здесь еще часок-другой, а может, и всю ночь. Ну, ничего, моя старушка! Трава здесь неплохая, и у тебя хватит времени пощипать ее как следует… Вот так! Пасись, пока не наешься до отвала.

С этими словами Зеб снял с кобылы уздечку и забросил поводья на луку седла, чтобы они не мешали ей пастись. Потом Зеб оставил ее в чаще, там, где он недавно прятался, а сам отправился по следам Колхауна.

Через двести ярдов заросли кончились. За ними простиралась открытая равнина, на противоположном конце которой виднелась асиенда Каса-дель-Корво.

На фоне белого фасада виднелась фигура всадника, через минуту она исчезла в воротах.

Зеб знал, кто это.

— Отсюда, — пробормотал охотник, — я смогу увидеть, когда он выедет. Я дождусь его, если бы даже пришлось ждать до самого утра! Ну, надо набраться терпения…

Зеб сначала опустился на колени. Потом, поерзав немного, он уселся, прислонившись спиной к стволу акации. После этого он вытащил из своего бездонного кармана сумку, в которой были кукурузная лепешка, большой кусок жареной свинины и фляжка — судя по запаху, с мононгахильским виски.

Съев половину лепешки и свинины, он уложил остальное в сумку и повесил ее на ветку над своей головой. Потом глотнул как следует из фляжки, закурил трубку, снова прислонился спиной к стволу акации и, скрестив на груди руки, стал смотреть на ворота Каса-дель-Корво.

Так он сидел часа два, не спуская глаз с асиенды.

В воротах мелькали люди — мужчины и женщины. Но даже на расстоянии по их скудной светлой одежде и темной коже можно было догадаться, что это слуги. Кроме того, все они были пешие. А тот, кого ждал Зеб, если и появился бы, то только верхом на лошади.

С заходом солнца Зеб прервал свои наблюдения, но только для того, чтобы найти более удобное место. Когда на землю спустились лиловые сумерки, он не торопясь поднялся на ноги и прислонился к дереву, как будто в этой позе ему было удобнее думать.