всё

Семилетний Шерлок бесконечно любопытен и легко пугается. Ему снятся кошмары. Красочные и жуткие. Он просыпается с криками.

Семилетний Шерлок обожает сладкое и Майкрофт перед обедом снабжает его печеньем и шоколадом.

С семилетним Шерлоком порой все еще случаются «неприятности», но Майкрофт говорит, что все хорошо и заботится о смене простыней. Он разработал целую систему сокрытия улик от мамы и убежден, что она ничего не знает.

(Она знает, конечно же.)

Он очень гордится собой.

(И она им тоже.)

для голосования

* fandom Sherlock bbc 2012 - мини "Снова и снова"

Название: Эффект Вестермарка. Опровержение

Автор: etothepii

Переводчик: Шерри Холмс

Бета: Sellaginella

Оригинал: тут

Пейринг: Майкрофт/Шерлок

Рейтинг: NC-17

Дисклеймер: не моё

Разрешение на перевод: получено

Саммари: Шерлока тянет к брату, и он просит Майкрофта быть своим первым мужчиной

Предупреждение: инцест

Эффект Вестермарка: дети, которые воспитывались вместе, став взрослыми, как правило,

не испытывают сексуального влечения друг к другу, независимо от генетического родства.

В тринадцать лет, пока другие дети играют в глупые, скучные игры, ты впервые замечаешь, что иногда хочется быть причастным или не остаться в стороне. Есть люди, которые временами выбиваются из общей массы; они интересны и восхитительны, с ними хочется быть рядом, касаться их и оставить у себя их особенную частичку, которая будет принадлежать тебе и только тебе.

Ты знаешь, что это за чувство, потому что жадно читаешь и многое замечаешь, хотя никто не ожидает, что ты поймёшь подобные вещи. Увлечение, влюблённость, романтические отношения, если дети вообще на это способны, а ты знаешь, что нет. И что ты — нет, тебе тоже известно.

Поэтому ты игнорируешь чувство как ничего не значащее: переживания, когда тебе кто-то нравится, приятны (потому что его голос, даже когда он разговаривает не с тобой, порождает радостный трепет внутренних струн), но ты знаешь, что не способен на большее.

С течением времени оно уходит, иногда возвращаясь в обличье другого человека, которого ты никогда раньше не замечал, но который неожиданно стал интересным. Ты никогда не предпринимаешь активных действий.

В четырнадцать лет приходит осознание, что ты так же обращаешь внимание на него. Ему почти 21, он учится в университете. Ты никогда не смотрел на него под таким углом, пока он не улыбнулся тебе и обнял в угоду мамуле. Он пахнет сигаретами (едва уловимо, не курил достаточно долго, но запах впитался в воротник пальто) и лосьоном после бритья.

— Рад тебя видеть, Шерлок, — здоровается он, звуки глубокого голоса привычно обтекают гласные "е" и "о", и внутри ты оживляешься и начинаешь наблюдать, потому что он произносил так твоё имя всегда, но оно никогда не звучало так раньше.

Изумительно.

Ты маячишь у открытой двери, пока он распаковывает вещи.

— Ты не такой толстый, как раньше, — внезапно выпаливаешь ты, когда он стягивает рубашку, переодеваясь к обеду. Это правда: ты видел его без одежды, и он всегда был пухлым и ничем не примечательным (исключая ум, более отточенный и опасный, чем твой).

Но сейчас на руках мышцы, жировая прослойка в верхней части тела уменьшилась, и ты чувствуешь... что-то. Позыв, едва знакомое желание. Хочется провести руками по телу, прижаться лицом к коже и запомнить все мельчайшие перемены, произошедшие с момента последней встречи.

— Очевидно, — отвечает он, не глядя на тебя. Ты рад, что он не смотрит: в противном случае он увидел бы, как твой взгляд медленно исследует его тело, и узнал бы. Он снимает брюки. Твоё лицо заливается краской, сердце пропускает удар, и внезапно накатывает волна жара, хотя умом ты понимаешь, что не такой уж он красавец.

Ты отводишь глаза и сосредоточенно разглядываешь дверь. Когда, справившись с прилившей к щекам кровью, ты поворачиваешься к нему, он уже одет в элегантный, сшитый точно по фигуре костюм, от вида которого пересыхает во рту, и смотрит на тебя.

Он знает, внезапно понимаешь ты, и сердце учащённо бьётся. Ты думаешь, это страх, под маской которого прячется своего рода дикое предвкушение, потому что он единственный, кто знает, а ты не можешь предугадать, что произойдёт дальше.

Выходя из комнаты, он старательно обходит тебя в дверном проёме, оставляя между вами побольше места. С этого момента он совсем тебя не касается, и ты настолько же горько разочарован, насколько молчаливо благодарен, что он никогда не заговаривает об этом с матерью.

Ты ожидаешь, что чувство уйдёт, как всегда случалось в прошлом. Но дело в том, что ты всегда предпочитал интеллект внешности, и у Майкрофта прежде всего блестящий ум. Он не всегда демонстрирует, что умнее тебя, хотя бесконечно лучше умеет растворяться в толпе и симулировать нормальность, чем у тебя когда-либо получится.

Наваждение не проходит.

Он умудряется умело избегать и игнорировать тебя, отчего именно у тебя начинаются неприятности. Ты предполагал, что разозлишься, но вместо этого восхищён.