Все будет хорошо

С этой точки зрения все прочее, что происходило в институте и вокруг, волновало его очень мало. Даже пресловутый балласт, о котором знают все занимающиеся организацией науки, Азим Рахимович воспринимал как данность. Освобождение от балласта в институте дело долгое, понимал он, и к осаде бездельников и бездарностей готовился исподволь, зная, что их присутствие в науке зависит от сложившихся правил, что многие молодые люди превращаются в бездельников и теряют квалификацию не по собственной вине, а по вине руководителей, по неумению занять их настоящим делом. Человеком, от которого он хотел избавиться в первую очередь, был его заместитель по административно-хозяйственной части Аляутдин Сафарович. Сложность состояла в том, что именно этот человек построил все, что получил новый директор, и теперь всегда мог достать все, что требовалось институту. Он ездил в командировки в центральные институты и в Академию наук за приборами, назначение и название которых знал только по накладным, но справлялся с любым заданием. Секретов из своих успехов он не делал, наоборот, подчеркивал, что каждая поездка стоит ему многих денег и трудов.

— Шесть ящиков гранатов, четыре — «дамских пальчиков», пять ящиков зелени, десять дынь! — так он объяснял причину конкретного успеха. Набор фруктов и овощей иногда менялся. Иногда это была клубника и черешня, иногда персики и помидоры…

Аляутдин Сафарович принадлежал к числу людей незаменимых, но именно его хотел заменить директор, потому что вокруг него и по его хозяйству в институте уже служило несколько сотрудников, которых взяли якобы для улучшения отношений с другими организациями и которые нужны были только заместителю в качестве тех же дынь, помидоров и «дамских пальчиков».

Заместитель директора вначале не подозревал, что его деятельность директору претит, более того, он был твердо уверен, что делает свое дело самым лучшим образом. Сейчас, например, он хлопотал о строительстве базы отдыха в горах, добился участка, ассигнований из местного бюджета и пришел к Азиму Рахимовичу, чтобы попросить директора принять в аспирантуру сына человека, могущего достать весь стройматериал, кирпич, цемент, столярку и даже транспорт.

Аляутдин Сафарович был коротконогим толстяком и, усевшись в кресло возле журнального столика, он прежде всего поправил свой выпадающий из брюк живот. О строительстве базы отдыха он говорил толково и прямо объяснил насчет аспирантского места. Азим Рахимович выслушал заместителя и спросил:

— А что, если мы не возьмем аспиранта? Вы лично его знаете, можете поручиться, что из него выйдет ученый?

Аляутдин Сафарович засмеялся, только глаза его были настороже, смотрели на пепельницу.

— Я могу, домла, поручиться только за стройматериалы. А парень хороший, видный, вежливый. Не хуже, чем Махмудов.

Азим Рахимович понял, почему именно Эркина назвал теперь заместитель. В институте все знали, что Эркин играет с директором в теннис, и считали его директорским любимчиком.

— Значит, не хуже?

— Такой же. У меня глаз хороший. Точно такой же. Я могу пообещать отцу? Он мне верит.

— Обещать ничего не надо, прошу вас, — сказал директор. — Пусть подает документы, но у нас на одно это место есть четыре кандидатуры. Если будет лучше других — примем. Так и скажите.

Аляутдин Сафарович молчал, но продолжал улыбаться. Такие вежливые и решительные отказы он получал все чаще. Если бы директор знал, сколько стоило добыть техническую документацию на эту базу из Грузии. За путевки на эту будущую спортбазу институт потом мог бы получать от разных людей значительные услуги.

А директор думал о том, как не сбывается в жизни то, что, вроде бы, по логике может быть вполне вероятным. Например, ленивый и неумный руководитель тщательно подбирает себе трудолюбивых и умных подчиненных — и дело идет прекрасно. Или: бездарный ученый окружает себя талантливой молодежью и движет вперед науку. Или: жуликоватый завмаг нанимает кристально честных продавцов… Почему-то так не получается.

Чаще всего так не получается, поправил себя директор. Но иногда получается. Не в магазине, естественно, а в более сложных структурах.