Все будет в порядке

Володя понял, что окончательно потерялся, что класс свой он никогда уже теперь не отыщет, и, отчаянно заплакав, вышел в коридор. Тут он и наткнулся на высокого то ли молодого учителя, то ли взрослого ученика, который нёс связку длинных деревянных указок.

Этот то ли учитель, то ли ученик сразу всё понял, своим платком вытер ему лицо и повёл за руку по школьным коридорам. Он сам сказал, что зовут его Анатолий, что учится в десятом «в». И подвёл Володю к двери первого «в». Приоткрыл её, извинился и только стал спрашивать учительницу, не потерялся ли у неё ученик, как Володя обрадованно подскочил к своему месту.

***

На другой день в перемену Анатолий сам нашёл Володю. Володя уже освоился, уже бегал по коридору наперегонки с одноклассниками. Анатолий спустился к нему со своего этажа – кабинеты старших классов были наверху – и постоял с ним несколько минут, поразговаривал.

Для Володи это были минуты гордости, счастья. Ни к кому из их класса не приходили выпускники. И Володя настолько расхрабрился, что громко спросил:

– А ты усы сам бреешь или в парикмахерской?

У Анатолия и правда пробивались тёмные усы. Но как потом выяснилось, он не брился ещё ни разу и лишь после этого вопроса попросил у родителей деньги на бритву.

– В первом классе я тоже мечтал о старшем друге, – сказал Анатолий Володе, – и во втором классе, и в третьем. Я был совсем один, поэтому меня часто обижали. А в четвёртом я стал здорово расти, занялся айкидо и сам стал всех защищать. А ещё решил, что обязательно возьму себе в друзья первоклассника. Если хочешь, можешь считать себя моим другом. Человек должен расти в ощущении безопасности и должен знать, что нужен всем.

***

Вообще-то отец у Володи когда-то был. Только они друг о друге не знали.

Однажды, Володя тогда учился в четвёртом классе, он шёл с мамой по Невскому, и вдруг около Пассажа мама схватила его за руку, больно сжала, толкнула за столб и приказала тихо:

– Не двигайся! Видишь, мужчина в красные «жигули» садится!

Недалеко от них пожилой, очень серьёзный человек открывал дверь у «жигулей» новой модели. И в эту же машину садились невысокая худенькая женщина, взрослая девушка, похожая на неё, а рядом с мужчиной – девчонка, и лет ей было, наверно, столько же, сколько Володе. Девчонка о чём-то весело рассказывала, и все улыбались.

– Это твой отец, – сказала вдруг мама.

Прежде на редкие вопросы об отце мама лишь отшучивалась, да Володя и не задавал их давно.

– Только тихо! Он о тебе не знает, понял? Вообще не знает, даже не догадывается, что ты живёшь на свете. А если когда-нибудь узнает, то это принесёт несчастье сразу нескольким людям. И мне в том числе, понял?

Володя так и не спросил ни разу маму, с чего бы это известие о том, что он живёт на свете, сделает людей несчастными. Но сам часто про это думал.

А через год произошло страшное. Это было недавно, скоро после зимних каникул.

– Вот что, – сказала мама однажды утром. – Ты сегодня в школу не пойдёшь, и я на работу тоже. – Голос у неё был странный. – Мы поедем на кладбище. Умер твой отец, и там будут его хоронить. Мы постоим в стороне, а потом положим цветы.

Володя по-прежнему ничего не спрашивал, только кивнул.

Мама потом сама добавила, что про болезнь отца ничего не знала, а он, оказывается, лежал в больнице все последние месяцы.

Только вчера вечером случайные знакомые сказали по телефону…

***

Автобус мучительно долго тащился до кладбища, и мама нервничала – вдруг они опоздают. Но не опоздали. Группа людей как раз входила на главную аллею. Мама кого-то там узнала, ухватила Володю за руку:

– Это он, да! Пошли!

Они с мамой пошли за людьми, как бы вместе с ними, но и чуть отдельно. Мама держала большой сверток с живыми тюльпанами.

Впереди несли несколько венков, потом на большой каталке везли гроб, обшитый красной материей.

И Володя по-взрослому подумал, что теперь он никогда не увидит отца. А ведь он всю эту последнюю зиму тайно мечтал о встрече.

Володя представлял, как окончит школу, станет взрослым. И вот они встретятся – два взрослых человека. Один молодой, быть может, студент, как Анатолий, другой пожилой. Встретятся где-то почти случайно и разговорятся. Отец неожиданно удивится, какой же Володя умный, как здорово все понимает. И тут нечаянная догадка озарит его сознание. И он, отец, подчиняясь этой догадке-молнии, спросит: «Кто же ваш отец?» А Володя не ответит, он только улыбнётся загадочно. Но отец сам всё поймёт, он взглянет в зеркало на два отражения: своё и Володино, – и это зеркало как бы скажет: «Больше не надо слов». Они крепко обнимут друг друга. Отец, пряча слёзы, голосом, полным отчаяния и страсти, станет у них с мамой просить прощения за всё. И, может быть, познакомит со своей семьёй. Только там никогда не догадаются, что он, Володя, – тоже сын своего отца. В той семье он появится как таинственный друг, хороший знакомый.

Примерно так представлял Володя будущую встречу с отцом.

Но всё. Теперь он отца никогда не увидит. Никогда.