Всё было совсем не так (СИ)

— Нет, — отрезал я, откидывая его руку и отворачиваясь спиной.

На следующий день Саске попросил снова. И на следующий. И на следующий. Я отказывался. Я не собираюсь биться в смертельном поединке со своим лучшим другом, единственным другом.

— Зачем тебе это? — разозлившись, спросил я на, наверное, сотую просьбу с его стороны.

— У меня всё ещё одно томоэ, — подумав, ответил Саске, — я хочу второе. Шаринган развивается при смертельной опасности и сильном стрессе.

— Да не могу я, Саске! Ты же мой друг! — я чуть не плакал, но Саске стоял на своём.

— Ну, пожалуйста, Наруто, — он использовал ту свою страшную технику «Glazki–kak–u-kota–iz–Shreka», сделав большие печальные глаза. Но я, зажмурившись, помотал головой. Мне и так каждый раз приходилось биться с Саске в Долине Завершения, и это слишком страшно, чтобы добровольно согласиться повторить.

— Наруто, скоро у меня день рождения, мне одиннадцать будет, — взял мою руку Саске. — Я хочу смертельную битву в подарок.

Это был удар ниже пояса. День рождения. Мы начали их отмечать с того момента, как стали друзьями. Саске всегда дарил мне подарки и объяснил смысл этого праздника, хотя обычно в этот день в Конохе был день траура по погибшим после нападения Кьюби. Но он старался сделать этот день радостным для меня. Я не мог ничего ему подарить, по крайней мере, чего–то стоящего, и вот он просит…

— Ладно, я согласен, — скрепя сердце, сказал я. Саске очень обрадовался.

* * *

— Черт, Саске!!! Пожалуйста, только не умирай! — орал я, сжимая израненное тело друга. Я нёс его в госпиталь, вымазанный в его крови, умоляя не оставлять меня.

Я же знал, что это очень плохая идея!

Саске сделал пять своих клонов из своего «зомби–апокалипсиса» и потребовал от меня минимум сотню клонов для начала, а также использования настоящего оружия, а не тренировочного.

Он довольно хорошо уворачивался от брошенных кунаев и сюрикенов и смог уничтожить двух своих зомби и восемьдесят моих клонов. Но я разогрелся битвой и использовал свой «Рёв дракона», звуковую волну, усиленную чакрой ветра, от которой Саске не смог полностью увернуться, и она задела его краем. Потом я, убедившись, что с ним все в порядке и усталости у него нет вроде бы ни в одном глазу, снова сделал кучу теневых клонов, которые окружили Саске, используя взрывные печати облегчённого варианта и кунаи.

Мне удалось ранить его в ногу и сделать много мелких порезов, но он немного залечил себя и ринулся в бой против тридцати мои клонов. Всё было хорошо, ему удалось развеять большую часть, но вдруг Саске резко остановился и просто упал на землю. Из его ранок полилась кровь, видимо, он своей чакрой удерживал её в теле, как могут медики.

На мои крики в госпитале сбежались ирьёнины, они забрали у меня тело Саске, а меня чуть ли не пинками выставили из больницы, напоследок сказав, что ничего хорошего от демона и не ожидалось. Мне было всё равно, что там они подумали, главное, чтобы с Саске было всё в порядке.

Я вернулся в особняк, но всю ночь не мог заснуть. Впервые за последние три с половиной года один в этой комнате. В груди щемило. Кажется, я последний раз переживал так сильно только во времена своей самой первой жизни. Забылся тяжёлым сном только в середине ночи, когда уже начало светать, и проснулся лишь в десять утра.

Сразу побежал в госпиталь. Медсестра, сидящая на посту, стала на меня орать, что я монстр, что я чуть не убил ребёнка, что меня всё равно накажут, чтобы я даже не притворялся хорошим. В общем, несла всю эту ахинею, а я прорвался к палатам, надеясь увидеть Саске. Медсестра вызвала охрану, меня скрутили и поволокли на выход.

— Стойте! — остановил охрану недовольный окрик женщины в медицинском халате и маске на пол–лица. А я только в этот момент сообразил, что надо было под хенге рваться к Саске, притворившись одноклассницей или кем–то из АНБУ, только зря шум поднял.

— Иди, тебя ждут, — недовольно нахмурила брови женщина, показывая кивком на дверь палаты.

Я воспользовался приглашением и заскочил в дверь, медсестра зашла за мной, всем своим видом показывая, как я ей неприятен, и что она не оставит со мной Саске наедине. Я замер, рассматривая своего друга.

Саске деловито сидел на кровати и развязывал бинты. Он был перебинтован просто с ног до головы, только лицо оставалось открытым, но, зная Саске, в лицо я и не метился. Он очень не любит, когда ранено лицо или на нём синяк, просто бесится от этого. А ещё я иногда застаю его за рассматриванием себя в зеркале.

— Саске! Ты проснулся! — я почувствовал облегчение.

Он протянул ко мне руки и улыбнулся. Я подошел и обнял его, крепко стиснув. Всё–таки он смог напугать меня до дрожи в коленках, я даже десятихвостого с его жуткой аурой не так боялся, как потерять Саске. Никогда наша дружба не была такой нужной и действительно важной для меня.

— Спасибо за подарок, — сказал Саске, быстро активировав шаринган с двумя запятыми и вернув своим глазам прежнюю черноту. — И прости меня. Я больше никогда не попрошу чего–то такого же сложного.