Все, что мне нужно

Это то, что вы называете «охотницей за вниманием», дамы и господа.

Если есть ребенок, где доказательства?

Клянусь, люди сделают все, чтобы привлечь внимание.

По крайней мере, она горячая.

Нужно заработать на жизнь.

Забавно, что люди делают ради внимания.

Конечно, кто-то воспользуется ТиДжеем.

Кто-нибудь, позвоните Мори.

Не волнуйся, ТиДжей, мы в это не верим.

Она для улицы.

Очевидно, что никто не врёт.

Охотники за джерси действительно находятся на новом уровне.

Кто, черт возьми, вообще эта девушка?

Она действительно сказала алименты.

Комментарии бесконечны. Мне не нужно продолжать читать, чтобы знать, что они все говорят обо мне. Между тем, все жалеют ТиДжея. Они все думают, что он часть моей схемы по привлечению внимания и денег.

Я прикусываю внутреннюю часть щеки, глядя на единственный комментарий, от которого у меня сжимается желудок. Дело не только в том, кто это сказал, но и в том, что под одним этим комментарием у него почти тысяча лайков и шестьдесят ответов, согласных с ней.

Этот комментарий исходил от девушки, с которой ТиДжей «учился», девушки, которая была рядом с ним в «Ликвид».

Алексиаваттс: Люди всегда прилагают все усилия, чтобы привлечь внимание, даже если это означает причинение вреда кому-то другому в процессе. Любой, кто знает ТиДжея, знает, что это неправда. Любой, кто верит в эту ложь, не должен называть себя фанатом или ассоциироваться с ТиДжеем.

Мне не следовало нажимать дальше, но у моих пальцев есть собственное мнение, и когда нажимаю на ее имя, я вижу, что она написала меньше часа назад.

В посте их совместная фотография. Он обнимает ее за талию, а она прижимается к нему, пока они оба улыбаются. Когда смотрю на ее подпись, я не могу не прикусить щеку сильнее.

Алексиаваттс: Всегда болею за тебя!

Нос горит у переносицы, а глаза наполняются слезами. Мое зрение становится размытым, и все, что вижу, — это неразличимые цвета, слитые на экране в один.

Я продолжаю говорить себе, что оно того не стоит. Что они не знают правды. Что все будет хорошо, но комментарии заставляют меня чувствовать себя дерьмом и напоминают о том, что произошло два года назад. Реакция родителей, когда я им рассказала, а также мой бывший парень и его друзья узнали об этом и назвали меня шлюхой.

Я изо всех сил стараюсь сдержать слезы, но уже слишком поздно: одна слеза скатывается по моей щеке, а за ней другая.

И только когда я слышу, как открывается дверь, я вытираю их и хватаю свои вещи.

— Мне жаль. Я даже не осознавала, что потратила время.

Я всхлипываю, изо всех сил стараясь не сломаться перед тем, кто вошел.

— Лола, — говорит Кара позади меня, и когда она обнимает меня, я растворяюсь в ее объятиях.

Когда чувствую, как нас обнимает еще одна пара рук, мне не нужно смотреть, чтобы понять, что это Дейзи. Я тяжело вздыхаю, позволяя себе расслабиться в них, когда несколько слез скатываются по щекам и прилипают к подбородку.

Несколько секунд я наслаждаюсь тишиной, пока не прочищаю горло.

— Мне жаль.

— Тебе не о чем сожалеть, — мягко говорит Кара.

— Мы уже говорили об этом раньше. Ты не извиняешься, если в этом нет необходимости, — отчитывает Дейзи.

Они обе отстраняются от меня и садятся по обе стороны от меня. Я не смотрю на них, но знаю, что они смотрят на меня. Лишь секунду спустя до меня доходит, что девочки должны быть в классе, а не здесь, со мной, пока я погрязла в жалости к себе.

Я бы не узнала, что новость просочилась, пока утром не пришла на занятия и не увидела Габби. Она первая мне рассказала, потому что, видимо, это повсюду.

Я не могла поверить в то, что услышала, пока не увидела статью, за которой последовал пост, а затем что-то еще, что привело меня к падению в кроличью нору.

Так я оказалась запертой в одной из учебных комнат библиотеки Аткинса. Мне нужно было расслабиться, прежде чем я вернусь в кампус. Сказать, что я чувствовала себя ошеломленной, — ничего не сказать. Мои руки не перестают трястись и потеть, и я обдумываю худшие сценарии развития событий.

— Как вы, ребята, меня нашли?

Я всхлипываю, вытирая последние слезы тыльной стороной ладони.

— Помни, у нас есть местоположение друг друга, — говорит Кара.

Я киваю, вспоминая, что с начала занятий мы решили поделиться друг с другом своим местоположением на случай чрезвычайной ситуации.

— Они много говорят…

Мне не нужно объяснять, чтобы они поняли, о чем я говорю.

— И ничего хорошего обо мне.

— Конечно, это не так, и это никогда не будет хорошо.

Кара усмехается.

— Она уже чувствует себя дерьмово. Нет нужды так говорить.

— Зачем делать вид, будто мы не видели того, что было сказано? Эти hijos de puta, pinches pendejos, cabrones9… блин, они заставили меня ругаться по-испански, — ворчит Дейзи.

— Эти идиоты чувствуют себя оборонительно и думают, что имеют право так думать, потому что все они живут в иллюзии, что знают ТиДжея. Я знаю, что это больно, и ненавижу, что тебе больно. Если бы могла, я бы дала пощечину каждому, кто говорит всякую ерунду.

На моих губах появляется улыбка, потому что я бы не позволила ей сделать именно это.