Все что нужно ей

Я крепко сжала губы, испугавшись, что они трястись начнут. Он наклонился ко мне, собираясь поцеловать, а я поспешила отодвинуться.

— Не надо.

Теперь уже Гришка раздражённо выдохнул.

— Бабьи фокусы начались.

Я не сдержалась и по руке его стукнула.

— А я не прошу тебя терпеть. У меня для этого муж есть! А ты найди себе свою… бабу, — передразнила я его, — с ней и носись. И терпи. Или не терпи!

Он моргнул, с растерянностью меня разглядывая.

— У меня такое чувство, что ты что-то имеешь в виду.

— А ты считаешь, что у меня повода нет? Ни одного?

— Понятия не имею.

Я толкнула его в грудь.

— Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Я не умею врать, понимаешь? Меня этому не учили. А сейчас… все врут.

— Кто?

— Все! А ты самый отъявленный…

— Я-то что сделал? Когда я тебе соврал?

Я только рот открыла, поражаясь чужой наглости.

— Гриша, я её видела!

Он заинтересованно вскинул одну бровь. Получилось у него вполне искренне.

— Кого?

— Свету твою видела. Как она выходила из твоего дома! — Я почти кричала и никак не могла справиться с эмоциями, задыхалась от негодования и обиды.

— Ё-моё…

— Вот именно! — Я смотрела на него с обвинением, на которое, наверное, права не имела. Видела, как Гришка морщится, а затем склоняет голову на бок. И под его взглядом я почувствовала себя бестолковой истеричкой, а ведь я такой никогда не была, я-то себя знаю. Я совершенно несчастно вздохнула. Захотелось уйти от него, а ещё лучше убежать, чтобы больше не видеть его смеющихся глаз.

— Настька. — Он моё лицо ладонями обхватил, наклонился и прижался носом к моему носу. Я смотрела ему в глаза, потому что отвернуться возможности не имела, и всерьёз собралась реветь от жалости к себе. Пожалеть себя было за что, кто же знал, что я, оказывается, такая дура. — Она приезжала, только не ко мне, а по делам своим. А ко мне зашла по просьбе Алёны, пирогов пакет привезла. Алёнка ведь уверена, что я без ее стряпни голодаю.

— Нашёл дуру тебе верить, — пробормотала я, с каждой секундой чувствуя себя всё более глупо.

Гришка усмехнулся мне в губы.

— Да правда. — Носом о мой нос потёрся. — Зачем она мне нужна?

— Я тебя ненавижу.

— Она пробыла у меня минут пятнадцать.

— Что она делала у тебя пятнадцать минут?

Гришка выразительно закатил глаза.

— Чай пила.

— С пирогами, да?

Он крепко поцеловал меня в губы, а я схватила его за футболку, потянула…

— Она даже одеваться не умеет, полное отсутствие вкуса.

Гришка поспешил кивнуть.

— Как скажешь.

— И взгляд у неё голодный. Последний шанс выйти замуж!

— Ты про меня?

— А про кого же? А Алёна её поддерживает, за подружку радеет. — Я не отпускала его взгляд. — Ты с ней спал? — И тут же кивнула. — Спал.

Гришка хмыкнул и поинтересовался:

— Ты знаешь, что ты странно себя ведёшь?

— Знаю. Но сделать ничего не могу. Наверное, на меня так похищение повлияло.

— Да, наверное. — Гриша выглядел не на шутку удивлённым. Пальцем по моей щеке провёл. — Раскраснелась. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально!

— Горе ты моё. Ты поэтому не пришла? Потому что Светку на улице увидела?

— Не вздумай надо мной смеяться, — предупредила я. Вместо ответа он меня поцеловал, и я только в первые секунды продолжала противиться, больше из упрямства, чем от обиды, которая меня съедала в последние сутки. А Гришка потом ещё зашептал мне на ухо о том, что ему никто не нужен, что ему меня, с моими закидонами, за глаза хватает, а я действительно дурочка, придумываю всякие глупости. По сути, говорил он мне гадости, но как-то по-особенному у него выходило, всегда по-особенному, и я терялась от его шёпота, сильных объятий, поэтому, наверное, и не могла никак выпутаться из паутины, что он так талантливо сплёл. А я даже не бабочка и не мотылёк, я муха, которая жужжит об одном и том же каждый день, жужжит, вот только толка никакого, от паука ей уже никуда не деться.

Через полчаса я уже не думала о том, что мне нужно домой, что я собиралась в очередной раз сказать «прощать» и покончить с этой историей. Лежала рядом с Гришкой в высокой траве, подперев голову рукой, и смотрела на него. Травинку от его лица отвела, и думать забыла о Свете, которая упорно пытается Гришку захомутать. Чувствовала его руку на своём бедре, слышала, с каким сонным удовлетворением он вздыхает, время от времени наклонялась к его лицу и терлась губами о его щёку или уголок губ.

— Успокоилась? — спросил Гришка тихо. — Дышишь?

— Дышу.

— Я думал, взорвёшься.

Я от стыда даже зажмурилась.

— Не знаю, что со мной происходит. Похоже на солнечный удар.

— Это точно.

— Гриша, расскажи мне, что ты задумал. Только правду.

Он глаза от неожиданности открыл, прищурился на солнце, и вместо ответа поинтересовался:

— Куда ты очки мои дела?

— Выбросила.

Он языком с сожалением прищёлкнул.

— Сто пятьдесят баксов выкинула.

— Они тебе не идут.

Гриша усмехнулся.

— Да, физиономия у меня не для обложки журнала.

Я в эту самую физиономию вглядывалась, потом наклонилась и прижалась лбом к его лбу.

— Гриш, что делать? — тихо проговорила я.

— Жить, котёнок. Хочешь, увезу тебя отсюда?

— Куда?

Он плечами пожал.