Все, что остается

Когда минут через пятнадцать Эбби и Марино присоединились ко мне, на их лицах было глуповатое выражение людей, достигших перемирия после ссоры из-за пустяков.

— Ух, мы поговорили, — сказала Эбби, когда я выключила стерео. — Я постаралась объяснить ему, как могла, и — мы начали достигать уровня взаимопонимания.

Я была в восторге, услышав это.

— Можешь рассчитывать на нас двоих, — сказал Марино. — Вот чертовщина, оказывается, Эбби в настоящий момент не репортер!

Это замечание, я бы сказала, слегка покоробило ее, но они были готовы сотрудничать — чудо из чудес!

— К тому времени, когда книга выйдет в свет, с этим делом, видимо, будет покончено. Вот что главное — с ним будет покончено. Оно тянется почти три года, убиты десять подростков. Если прибавить Джилл и Элизабет, получится двенадцать.

Он покачал головой, взгляд сделался сосредоточенным.

— Кем бы ни был тот, кто нанес удар по ребятам, он не уйдет на пенсию, док. Он будет продолжать до тех пор, пока его не поймают. А в расследованиях, подобных этому, кому-то обязательно повезет.

— Возможно, нам уже повезло, — сказала ему Эбби. — Не Аранофф сидел за рулем того «линкольна».

— Ты уверена? — спросил Марино.

— Абсолютно. У Араноффа седые волосы, те немногие, что остались. Рост около пяти футов восьми дюймов, весит, должно быть, около двухсот фунтов.

— Хочешь сказать, ты его видела?

— Нет, — ответила Эбби. — Его все еще нет в городе. Я постучалась в дверь, и его жена впустила меня в дом. На мне был рабочий комбинезон, ботинки. Я представилась служащей электрокомпании и попросила разрешения проверить счетчик энергии. Мы разговорились. Она предложила мне стаканчик кока-колы. Находясь внутри, я оглядела комнату, заметила семейную фотографию, расспросила ее о ней, чтобы окончательно убедиться. Так я узнала, как выглядит Аранофф. Это не тот, кого я видела, и не тот, кто преследовал меня в Вашингтоне.

— Не думаю, чтобы ты неправильно записала номер машины, — задумчиво проговорил Марино.

— Нет. Но даже если бы я и ошиблась, — сказала я, — совпадение было бы невероятным. Обе машины 1990 года выпуска, обе — «линкольны» седьмой модели? Аранофф одновременно курсирует и в Вильямсбурге, и в окрестностях Тайдвотера, примерно в то же самое время я ошибочно записываю номер, который, оказывается, его?

— Похоже, что Аранофф и я будем иметь небольшой разговор, — произнес Марино.

В конце недели Марино позвонил мне на работу и без предисловий спросил:

— Ты сидишь?

— Беседовал с Араноффом?

— Точно. Он выехал в Роаноки в понедельник десятого февраля, затем Данвилл, Питсбург и Ричмонд. В среду двенадцатого он был в Тайдвотере, и здесь становится по-настоящему интересно. Он должен был быть в Бостоне в четверг, тринадцатого, как раз в ночь, когда вы с Эбби были в Вильямсбурге. За день до этого Аранофф оставил свою машину на долговременной стоянке в аэропорту Ньюпорт-Ньюса. Оттуда он вылетел в Бостон, там пользовался взятой напрокат машиной большую часть недели. Вернулся в Ньюпорт-Ньюс вчера утром, забрал свою машину и направился домой.

— Полагаешь, что кто-то мог украсть номерные знаки, пока его машина стояла на долговременной стоянке, затем вернуть их? — спросила я.

— Если Аранофф не лжет, а я не вижу для этого оснований, другого объяснения нет, док.

— Когда он забирал машину со стоянки, обратил ли он внимание на что-нибудь необычное?

— Нет. Мы ходили в его гараж и осмотрели машину. Оба номерных знака были на месте, прикручены, как положено, надежно. Знаки были такими же грязными, как и вся машина, что может кое-что означать, а может не означать ничего. Я не снял ни одного отпечатка пальца, однако тот, кто заимствовал номерные знаки, скорее всего, пользовался перчатками. Никаких следов инструмента, насколько я мог заметить.

— Машина стояла в каком-нибудь укромном месте стоянки?

— Аранофф сказал, что поставил ее примерно посередине, поскольку стоянка была почти полностью заполнена.

— Подумай, если его машина несколько дней простояла без номеров, представители службы безопасности аэропорта или кто-нибудь другой, наверное, обратили бы внимание, — сказала я.

— Совсем не обязательно. Люди не настолько наблюдательны. Когда они покидают свои машины, прибыв в аэропорт или возвратившись из полета, у них голова забита мыслями о чемоданах, о том, чтобы не опоздать на самолет или побыстрее добраться до дома.

Даже если кто-то и заметил пропажу номеров, он вполне может и не сообщить об этом в службу безопасности. Все равно служба безопасности не может ничего предпринять до возвращения владельца машины: тогда он должен будет заявить о пропаже номерных знаков. Что же касается факта кражи номеров, то нет ничего проще. Приезжаешь в аэропорт после полуночи, в это время там очень мало народу. Если бы мне нужно было их украсть, я бы просто зашел на стоянку, будто бы разыскивая свою машину, затем через пять минут вышел бы обратно, неся в кейсе пару нужных мне номеров.

— Ты думаешь, так и было?